Чародей в ярости. Чародей-странник

— Нет! Говорю вам — нет!!! — Тетушка Дил схватила Мак Черча за руку и потянула изо всех сил, пытаясь оторвать его от девушки. Но Мак Черч стоял непоколебимо, словно скалы Гибралтара — как будто его коматозное состояние стало из горизонтального вертикальным. — Нет, нет! — заливаясь слезами, кричала тетушка Дил. — Неужели вы не знаете, как близко страшное мгновение, когда сюда, взломав дверь, ворвется это чудовище, Франк!

— Ну все, все, побаловались и хватит! — крикнул Баззабиз, выбравшись из кабинки кухонного лифта. — Оставьте в покое это тело!

Тетушка Дил развернулась к нему и встала, раскинув руки, заслоняя собой влюбленную парочку.

— А ты как оказался в этих покоях?

— Материализовался, чтобы оказаться подальше от твоего муженька, — ответствовал Баззабиз и направился к ней походкой крадущегося тигра, злобно сверкая глазами. — А теперь ступай на кухню! Твое место там!

— А ты ступай к дьяволу, ибо твое место — там!

— Ах-ах-ах! Конец сцены! — Баззабиз помахал руками перед лицом, крутанулся на месте и указал пальцем на дверь. — Следующая сцена!

Изогнутый штырь засова согнулся окончательно. Дверь с треском упала внутрь комнаты. Франк прошаркал по ней, следом за ним в комнату ворвалась Ль’Аж, глянула на Петти и Мак Черча и, визжа, метнулась к Петти. Запустив длинные скрюченные ногти в руку девушки, она оттащила ее от Мак Черча и нацелилась клыками в ее нежную незащищенную шею.

Ее подбородок ударился о выставленную руку Мак Черча. Он грубо оттолкнул Ль’Аж:

— Прошу тебя, мама, не надо! Уж лучше я это сделаю сам.

И он вновь прижал к себе Петти.

— Ах, юная любовь! — вздохнул Родерик, заглянув в комнату, и нахмурился. — Однако эта сцена мне что-то напоминает. Хотелось бы вспомнить, что именно…

— Не стоит напрягаться, — поспешно проговорил Баззабиз. — Это всего лишь минутная аберрация…

Обводя взглядом присутствовавших, Родерик остановил его на тетушке Дил. Он изумленно покачал головой:

— Понимаю, звучит забавно, но почему-то мне захотелось сейчас оказаться рядом со своей старушенцией.

Он шагнул в комнату как раз в тот самый момент, когда Ль’Аж, злобно взвыв, бросилась на Петти с кинжалом в руке.

Девиз с лаем кинулся ей под ноги.

Ль’Аж запнулась и рухнула на пол с воплем такой громкости, что от него проснулись бы летучие мыши, пребывающие в спячке.

Родерик, спеша к тетушке Дил, зацепился за высохшую елку. Елка закачалась.

— Нет! — яростно завопил Баззабиз. — Держите елку! — Он бросился к качающемуся деревцу, но оно упало и обрушилось на Ль’Аж. Голова у той запрокинулась, глаза выпучились, рот открылся, но она даже крикнуть не успела — замерла в неподвижности.

— Ну кто бы мог подумать, — пробормотал Родерик во внезапно наступившей тишине. — Мишура-то, оказывается, серебряная была.

— Еда! — вскричал Сукар и радостно бросился к Ль’Аж. — Наконец-то! Наконец появилось нечто, во что я могу запустить мои зубы! — Он схватил безжизненное тело Ль’Аж за плечи, запрокинул голову, обнажил клыки… и застыл в изумлении. — Ой! — вырвалось у него. — А… как же это делается-то? Столько времени прошло, что я не могу вспомнить!

— Да как раз так, как вы делаете, — поторопил его Родерик. — Обнажите ее шею да кусайте!

— Не надо ему подсказывать! — крикнул Баззабиз, накрыл когтистой лапой рот Родерика, и Родерик брезгливо поморщился от неприятного запаха. — У тебя ничего не выйдет, — заверил он Сукара, — …без приправы.

— Без приправы? Ах, ну да! Конечно! Я вспомнил! — Сукар сунул руку в карман пиджака и победно извлек оттуда солонку. — Я всегда ношу ее с собой, чтобы подсаливать мой томатный сок!

— Нет! — взвыл Баззабиз. — Не смей касаться ее этим!

— Это почему же? — полюбопытствовал Родерик.

— Потому… потому… — весь дрожа, отозвался Баззабиз, — да потому, что этого нет в сценарии!

— А что такое «сценарий»? — нахмурившись, поинтересовалась тетушка Дил.

— Всего-навсего предсказание, — заверил ее Родерик. — Ничего такого, что нельзя было бы изменить.

— Нельзя, нельзя ничего менять! — завопил Баззабиз. — Как написано, так и должно быть!

— Но мы не обязаны этому следовать. Мы — хозяева собственных поступков.

— Ересь! — взвизгнул Баззабиз.

Девиз подскочил к Родерику и загавкал.

— Что говоришь?.. Он боится? Да-да, это я вижу… А это значит… что? А-а-а, на самом деле он не должен бояться? А почему?.. Потому, что если бы он и в самом деле обладал властью над нами, у него не было бы никаких причин для страха? Гм! Славно сказано!

Родерик просиял.

Баззабиз уловил ход его мыслей и содрогнулся:

— Я запрещаю тебе думать! Это аморально! Тут за всех думаю я! И буду думать!

— Нет, не будешь, — рассудительно проговорил Родерик и покачал головой. — Ты будешь следовать сценарию. — Он сдвинул брови и уставился на демона. — А что это ты так напрягся-то?

— Не знаю, — ответил Баззабиз, дрожа с головы до ног. — Правда не знаю.

Родерик поджал губы:

— А не может ли быть так, что на самом деле ты хочешь, чтобы Сукар воспользовался этой солью?

— Лично я предпочитаю селитру, ответил Баззабиз. — Ведь я как-никак демон.

— Спасибо за подсказку, — успокоил его Родерик, — я возьму это на заметку. Подумаю.