Чародей с гитарой. Том 2.

— Скажите ему, что я не просто чаропевец, а чаропевец из иного мира. Если мое волшебство удастся, оно может оказаться более действенным, нежели волшебство местных специалистов.

Экономка оглянулась.

— Я передам, хотя какая разница.

И она удалилась в другую комнату.

— Как по-твоему, приятель? Ты сможешь ему помочь?

— Не знаю, Мадж, но даже если ничего не получится, мы все-таки должны попробовать.

— Ты хочешь сказать, что ты должен попробовать. — Виджи разглядывала едва заметно пульсирующие окна. — Остальные могут лишь смотреть. Не хочу иметь ничего общего ни с какими демонами, как бы малы они ни были. — Она содрогнулась. — Допустим, их возмутит наше вмешательство. Тогда они решат заняться и нами?

— Мы вынуждены пойти на риск.

— Ну разве ты не в восторге от того, как он использует слово «мы»? — Мадж подошел к Виджи, чувствуя, что стены дома душат его. Или это просто ком в горле? — Стоит ему вляпаться, как сразу «мы» то да «мы» се.

— Если хочешь, Мадж, можешь уйти. — Джон-Том указал на коридор. — Дверь найдешь, я тебя удерживать не стану. Достаточно переступить порог.

— Не искушай меня, парень. Однажды ты хватишь с этими искушениями лишку. Значица, по-твоему, я возьму и свалю, а? Фиг вам, не доставлю я тебе такого удовольствия, ты, голопузая курносая бледная пародия на неудачника.

Мадж продолжил бы в том же духе, но тут вернулась экономка.

— Он крайне слаб, но ваш рассказ заинтересовал его. — Она тепло улыбнулась. — Видите ли, он обожает музыку, и мысль о встрече с чаропевцем, тем более из другого мира, пробудила его от спячки. Вы ведь не сочинили это, чтобы пробиться к нему, а? — Она по-матерински погрозила Джон-Тому пальцем.

— Нет, мэм. Я действительно чаропевец и действительно из другого мира.

Но в другом мире я даже не певец, мысленно уточнил он.

— Тогда пошли.

Амальма повела их в следующую комнату.

В дальнем конце диванной начиналась ведущая на второй этаж лестница. Там находилась не просто мансарда — обширное пространство чердака было превращено в уютную спальню, обставленную гардеробом, стульями, ванной в виде сплюснутой тубы и изысканной резной кроватью. Спинка в изголовье состояла из деревянных и металлических труб, а в изножье был ряд деревянных педалей.

Сейчас кровать наигрывала грустную колыбельную. Время от времени она брала фальшивую ноту, на миг смолкала, будто в смущении, а затем возобновляла игру, как старый музыкант, страдающий болезнью Паркинсона.

На кровати лежал пожилой енот-кинкаджу ростом с Маджа, но куда более хрупкого сложения. Одет Кувир Кулб был в простую ночную сорочку белого цвета и колпак с кисточкой. Сухой нос и глубоко ввалившиеся глаза красноречиво говорили о болезни. Он не спал и с прищуром, вполне естественным для разбуженного днем ночного жителя, посмотрел на вошедших. Благодаря отсутствию в спальне окон сохранялась приятная полутьма.

Амальма привстала на цыпочки, чтобы прошептать Джон-Тому на ухо:

— Постарайтесь не утомлять его — он очень слаб.

Джон-Том кивнул и подошел к кровати; остальные предпочли остаться поодаль. У кровати юноша опустился на колени, чтобы оказаться на одном уровне с кинкаджу.

— Я пересек океан и множество диковинных земель, дабы встретиться с вами, Кувир Кулб.

— Амальма поведала мне.

Тонкие губы больного изогнулись в некоем подобии улыбки. Джон-Том ощутил, как глаза его подернулись влагой. Конечно, он предполагал, что мастер окажется добрым стариком, но не ожидал встретить столь точное соответствие образу любимого дядюшки — если только енот годится на эту роль.

Высунув из-под одеяла руку, Кулб протянул ее человеку. Пожатие изящных длинных пальцев оказалось неожиданно крепким.

— Мне довелось встречаться со многими музыкантами, но прибывшего из другого мира вижу впервые. Как странно, что подобная возможность представилась мне на смертном одре.

— Не говорите так. — Джон-Том понимал, что это глупо, но не нашел иных слов. — Понимаете, я действительно чаропевец. Может, я смогу чем-нибудь помочь вам. Я и прежде многим помогал, но почти всегда при помощи нее.

Он осторожно опустил мешок с дуарой и один за другим извлек обломки. Кувир Кулб внимательно осматривал каждый, так и этак поворачивая его своими чуткими пальцами.

— Как вы ее сломали?

— Упал.

— Весьма неосторожный поступок. Эта дуара совершенно уникальна, но ее конструкция мне абсолютно незнакома. Так что, как видите, на свете есть еще один не уступающий мне по мастерству музыкальный мастер — раз он создал такой инструмент. Несомненно, в руках воистину одаренного чаропевца он мог творить великие чудеса. — Кулб вернул обломки Джон-Тому. — Увы, боюсь, этого для моего спасения недостаточно. Я был бы просто счастлив отремонтировать ваш инструмент, но ныне у меня не хватает сил даже на то, чтобы выбраться из постели.

Он помолчал, глядя в пространство, затем продолжил:

— Амальма хорошо ухаживает за мной, вполне удовлетворяя мои неприхотливые нужды, но я рад вашему визиту. Последние дни приятнее провести в компании.

— Теперь о ваших демонах; Амальма дала довольно смутное описание. Почему они в качестве жертвы избрали вас?