Чародей с гитарой. Том 2

Одна из служанок громко всхрапнула, Джон-Том резко повернулся к ней. Долго ли еще пришельцам безнаказанно ходить по дому? Похоже, они слишком увлеклись, искушая судьбу.

Они освободили Сешенше Паресси-Глиссарскую, принцессу из племени рысей, обладательницу превосходной грации и отменных манер. На благодарные слова и улыбки она не скупилась, не подозревая о том, что человек, наблюдая в дюйме от собственного носа ее белейшие и острейшие зубы, покрылся мурашками.

«Никаких проблем, — внушал он себе, пока Найк боролся с замком очередной клетки. — Все в порядке».

Но тут лейтенант отворил дверь в обиталище следующей принцессы, и самообладание чаропевца заколебалось под стать его поджилкам.

Глава 9

У Ансибетты Боробосской волосы отливали императорским топазом, а глаза были, как прозрачная лазурь. Шестифутового роста, она казалась на первый взгляд вылепленной из смеси сахара, масла и мрамора. Да если на то пошло, она была более чем просто человек. Ее естественная грация заставила чаропевца почувствовать себя выброшенным на берег осетром.

Мадж изучающе посмотрел на друга.

— Так-так-так. Налицо полная потеря умственных способностей. Че мы наблюдаем конкретно? А конкретно мы наблюдаем кретинское выражение рожи, отпавшую челюсть и парализованные верхние конечности.

И он легонько стукнул спутника по ребрам.

Джон-Том сердито заморгал.

— Это еще за что?

— Извини, кореш, но ты забыл, че надо дышать. — Выдр потер ладони. — Ну вот, еще одну милашку выпускаем из-под замка и выбираемся из этого позолоченного сортира. Ежели, конечно, ты способен работать ногами.

Голос принцессы Ансибетты напоминал дуэт арфы и челесты.

— О, благодарю вас! Глубоко признательна за отвагу и самопожертвование! — По примеру своих царственных сестер по несчастью Ансибетта сказала добрые слова каждому освободителю. Джон-Том был не в силах двигаться, мог лишь ждать, что будет дальше.

Принцесса крепко пожала ему руку, а затем точно так же познакомилась с Маджем и остальными.

Это разрушило чары и вернуло чаропевцу способность шевелиться, но тут возникла новая проблема — голова угрожала полностью свинтиться с шеи.

— Чувак, это ж всего-навсего еще одна избалованная высокородная соплячка, — напомнил ему выдр. — Теперича нам опекать энтот детский сад, пока не смотаемся отсюда.

— Ты прав, — удалось пробормотать Джон-Тому. — Одна из бывших пленниц, не более того. Или из бывших предметов коллекции.

Проще было думать о Манзае, чем о... о...

— Ах, люди, люди, — шепотом выразил неодобрение Мадж.

— Ну вот, последняя камера, мы все будем в сборе, и можете нас уводить, — торопила Найка как могла Алеукауна.

Но увещевания были излишни. Лейтенант поспешно повернул ключ в замочной скважине. Пиввера Тренку-Ханская, разбуженная возней, успела полностью одеться.

Она была пониже принцесс Ансибетты и Умаджи, но Алеукауне ростом не уступала. Идеально расчесанный густой коричневый мех отсвечивал под стать зеленому и золотому шелкам, а взгляд живых глаз перескакивал с одного спасителя на другого. Лапы Пивверы были не длиннее ее хвоста, а торс — пухленький, с симпатичными изгибами.

Короче говоря, она оказалась выдрой, и настал черед Джон-Тома хихикать.

Алеукауна двинулась к выходу, Найку пришлось ее задержать.

— Ваше высочество, прошу прощения, но мы не можем бежать в этом направлении.

— Это почему же? — осведомилась Квиквелла.

— Потому что там находится временно обезвреженный слон, и мы не знаем, как отворить двери, которыми он отгорожен, — объяснил Джон-Том. — Придется найти другой выход.

— Вы очень везучие, раз сюда добрались, — одобрительно заявила принцесса Пиввера.

— Кому повезет, у того и петух снесет.

У Маджа дрожали усы.

Его друг не мог не признать, что Пиввера — настоящая красотка, хоть и из семейства куньих. Ну а что касается Маджа — тот парил в полудюйме от пола. Мадж, его друг. Мадж Бабник, Мадж Развратник, Мадж...

«Ты зря так волнуешься, — укорил себя Джон-Том. — Пиввера — принцесса, особа королевской крови. Наверняка она умеет обуздывать нахалов, даже если нахал участвовал в ее спасении и, стало быть, она перед ним в долгу. Впрочем, все это тебя не касается».

Но таковая нить рассуждений навела его на мысль о Талее, и ему стало не по себе, и еще больше не по себе становилось всякий раз, когда в поле зренйя появлялась Ансибетта Боробосская.

— Коли так, попробуем бежать через кухню. — Алеукауна, энергично работая короткими нижними лапами, двинулась в противоположном направлении. — Час поздний, и там не должно быть слуг, а стражу к своим котлам и кастрюлям Манзай не приставляет.

Путь им освещали луна за окнами и редкие мерцающие плафоны. Наконец беглецы вошли в столовую, набитую щедро лакированными столами и стульями. Бесшумно пробрались они мимо пустующих сидений и очутились в кухне. В тусклом свете поблескивали раковина и мыльницы.