Чародей с гитарой. Том 1

— Увы, мой мохнатый друг, разбираться придется нам, ибо этого не в силах сделать никто другой. Мы должны взобраться туда, где томится в заключении пертурбатор.

Снежные пики возвышались на значительном удалении от того места на Плато, где разбили свой лагерь путники, а потому все тешили себя надеждой, что обнаружат пертурбатор задолго до того, как приблизятся хотя бы к подножию заоблачных круч. Джон-Том то и дело бросал исподтишка восхищенные взгляды на чародея. Клотагорб проявил удивительное присутствие духа, которое рисовалось еще более величественным на фоне непрекращающихся стенаний остальных членов экспедиции: по идее, ему первому следовало сетовать на превратности судьбы, ибо строение тела черепахи никак не годилось для лазания по скалам.

Миновало несколько дней. Горы по-прежнему маячили на горизонте, упорно не желая приблизиться хотя бы на пядь; зато появилась'новая трудность — туман. Белесая пелена была столь плотной, что сквозь нее не могли что-либо различить даже необыкновенно острые глаза Сорбла, так что приходилось целиком и полностью полагаться на Клотагорба, который определял верное направление, руководствуясь какими-то таинственными соображениями.

— Терпеть не могу туман, — сообщил Мадж, принюхался и наморщил нос. — И находятся ведь придурки, которые его обожают! По мне, так пропади он пропадом. Чем тут восторгаться, когда того и гляди заплутаешь?

— Помнится, — заметил Джон-Том, — я видел такое в фильмах, когда показывали Золотые Ворота в Сан-Франциско.

— Ворота из золота! — воскликнул выдр. Судя по тому, как заблестели его глазки, он мгновенно излечился от хандры. — Слушай, приятель, оказывается, и в твоем мире есть на что поглядеть! Пожалуй, жить там не так уж плохо, а?

— Мне жаль разочаровывать тебя, однако ворота, о которых я упомянул, вовсе не из золота. Их называют так потому, что они кажутся золотыми в определенное время суток.

— А, вон оно что... Значица, они не годятся и в подметки бриллиантовым вратам Мотарии? И впрямь жалко. Ну да ладно; а насчет Мотарии я слыхал, что... — И Мадж, не дожидаясь, пока Джон-Том изъявит желание послушать, пустился рассказывать свою историю. Когда он кончил, выяснилось, что туман стал гуще.

Останавливаться, однако, никто не собирался. Мадж продолжал принюхиваться, словно надеялся уловить в сыром, промозглом воздухе некий намек на затаившуюся угрозу. Внезапно справа от него послышалось невнятное бормотание. Выдр повернулся к человеку.

— Эй, кореш, я ничего не имею против того, чтоб ты распевал свои песенки, но че ты развопился, как раненый бегемот?

Джон-Том промолчал. Впереди проступал из пелены тумана лес, и юноша был занят тем, что пытался различить что-либо за первым рядом деревьев. Наконец он отозвался:

— Мадж, я тут ни при чем. По правде говоря, я как раз хотел спросить тебя...

— Меня? Да я держу пасть на замке, не то что некоторые!

— Не спорю, однако носом ты шмыгаешь так громко, что слышно на всю округу. Сделай милость, перестань фыркать. Кажется, я расслышал какой-то посторонний звук.

Мадж нахмурился, но подчинился. Он прислушался и сощурил глаза.

— Разрази меня гром, парень, ты прав! Надо же, я думал, тока ты можешь петь таким гнусавым голосом!

К Джон-Тому приблизилась Дормас. Она настороженно повела ушами.

— Вы тоже слышали, ребята? Кто-то то ли поет, то ли читает заклинание. И чувствуете, какой мерзкий запах?

— Чем пахнет? — спросил Клотагорб, который не отличался ни остротой слуха, ни зоркостью Маджа. Кроме того, все внимание волшебника было поглощено очками, которые постоянно норовили запотеть от сырости.

— Сдается мне, грызунами. — Дормас глубоко вздохнула. — В воздухе столько влаги, что трудно сказать наверняка.

— Верно, дорогуша. Так и чудится, что вот-вот захлебнешься.

— Мадж, — проговорил Джон-Том, состроив гримасу, — на будущее выбирай, пожалуйста, сравнения поизящнее.

— Приятель, против правды не попрешь.

— Да, грызуны, — подтвердила Дормас. Ноздри лошачихи раздулись. Джон-Том ощутил себя беспомощным младенцем. Рядом со своими товарищами он выглядел совершенно невосприимчивым к запахам.

— Нельзя ли установить, сколько их там? — осведомился Клотагорб.

— Как тут установишь? — хмыкнула Дормас. — И потом, какая разница? Мы ведь двигаемся не в том направлении.

— Вполне возможно, что возвращаться мы будем другой дорогой. — Волшебник задумчиво поглядел на клубящийся туман. — Лично мне было бы весьма любопытно узнать, по чьей территории пролегает наш путь.

Сорбл испустил тяжкий вздох.

— Мне тоже, — буркнула Дормас.

Мадж с недоверием воззрился на лошачиху, затем перевел взгляд на чародея.

— Вы что, спятили? Или забыли, что любопытство до добра не доводит?

— Волков бояться — в лес не ходить, — бросила Дормас и направилась к деревьям, обнюхивая на ходу землю.

— Мы находимся далеко от Оспенспри, за пределами цивилизации, — изрек Клотагорб и надел на клюв очки, которые немедленно начали запотевать. — Однако это ничего не значит. До меня доходили слухи о диких племенах, которые якобы населяют здешние чащобы. Было бы неплохо самим убедиться в их существовании.