Чародей с гитарой. Том 1

— Ты что, не можешь жевать с закрытым ртом?

Мадж оторвался от рыбы и уставился на юношу. Из пасти выдра торчал недоеденный кусок, морда была вся в масле.

— Ну, ты даешь, начальник. Слушай, покажи-ка мне, как жуют с закрытым ртом, сделай одолжение. А ежели не можешь, тада не мешай. — Он снова погрузился по уши в рыбину. На зубах у него захрустели рыбьи косточки.

— Я имел в виду другое, — проговорил Джон-Том, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить. — А именно: шум, с которым ты ешь.

— Чем он тебе не нравится?

— Это неприлично. Есть надо тихо, а когда жуешь — закрывать рот.

— Приятель, — вздохнул Мадж, — люди что, все такие чокнутые? Я не могу есть иначе, даже если б захотел.

— Почему?

— Потому что пасть у меня не как у обезьяны, понял? Тебе закрыть едальник проще простого, ведь твои челюсти не выпирают вперед. На, полюбуйся. — Выдр придвинулся к Джон-Тому. Юноша отшатнулся и сморщил нос: от Маджа буквально воняло рыбой. — Сам видишь, дело не в желании, а в конституции.

— Извини, я как-то не подумал. — Джон-Том помолчал, взглянул на выдра, вернувшегося к прерванному занятию, нахмурился и произнес: — Эй, погоди-ка...

Докончить фразу ему не удалось, ибо вновь заговорил Клотагорб. Слова волшебника предназначались не членам Магистрата Оспенспри, но новоявленному участнику экспедиции:

— Ты, там!

Все разговоры мгновенно прекратились. Мадж мало-помалу сообразил, что взоры присутствующих устремлены на него. Он повернулся и переспросил с набитым ртом:

— Кто, я?

— Ты, ты, водяная крыса, — отозвался волшебник, пристально глядя на выдра сквозь шестигранные стекла очков. Джон-Том переводил взгляд с одного на другого и нетерпеливо предвкушал продолжение.

Мадж, как видно, почувствовал, что дело пахнет керосином. Он аккуратно сложил остатки рыбы на тарелку и принялся облизывать пальцы.

— Что угодно его чародейству?

— Джон-Том сказал мне, что ты вызвался сопровождать нас на север.

— Угу. Раз Джонни-Том сказал, значица, так оно и есть.

— Интересно знать, с какой стати? — осведомился Клотагорб. — Что-то не похоже на тебя.

— Босс, может, не будем переходить на личности? — Мадж провел лапой по усам. — Я ж все растолковал Джон-Тому. Помогая здешним, вы помогли и мне. Я стал самим собой, и теперь мне не придется до конца жизни маяться с этим треклятым горбом. В общем, вы меня спасли, а долг платежом красен. Какой был, кривой да горбатый, я ведь не мог зарабатывать на хлеб.

— То есть лазить по карманам? — Будь у Клотагорба брови, они наверняка поползли бы вверх. — Или речь идет о воровстве вообще?

— Этта, сэрра, разве так встречают старого друга, который вдобавок по собственной воле вызывается сопровождать вас невесть куда? Ежели вы ни на что больше не годитесь, кроме как оскорблять меня, я...

— Никто не собирается преуменьшать благородство твоего поступка. Я всего лишь хочу уяснить для себя твои побудительные мотивы. Сдается мне, ты почуял, что опасность нам угрожает нешуточная, а потому, благо обладаешь зачатками разума, догадался, что спокойнее всего будет рядом со мной.

— Так, Мадж? — спросил Джон-Том.

— Приятель, ты меня обижаешь! Вы оба меня обижаете. Всякий раз, стоит мне предложить этим олухам свою помощь, тут же начинаются идиотские вопросы. Знаешь, парень, друзья так не поступают.

— Учти, тебе не поздоровится, если мы поймем, что ты втерся в нашу компанию только ради того, чтобы сохранить шкуру. Скажу откровенно, меня заботят не столько твои мотивы, сколько то, можем ли мы рассчитывать, что ты не сбежишь в решающий момент. Такого я допустить не могу. Я должен доверять всем своим спутникам. — Прежде чем Мадж успел возмутиться, Клотагорб наставил на выдра палец. Глаза волшебника за толстыми стеклами очков как будто потемнели, сменили природный карий цвет на тускло-рдяный. — Клянись, крысиный сын, отродье речной шлюхи, что отправляешься с нами по своей воле, что будешь исполнять, не прекословя, все распоряжения и что присоединяешься к нам не из трусости, а ради блага всех обитателей теплых земель. — Овальный стол, за которым сидели отцы города и гости, окутала алая дымка. Посетители не сводили глаз с Клотагорба. — Клянись кровью, которая течет в твоих жилах, разумом, который, может быть, обитает в твоем мозгу, вожделением, которое щекочет твои чресла. Клянись!

— Ладно, ладно, — пробормотал Мадж, выставляя перед собой обе лапы. — Нельзя ли полегче, ваше чудодейство? И че вы так пыжитесь? Конечно, клянусь.

Алая дымка растаяла, глаза Клотагорба обрели прежний цвет. Удовлетворенный волшебник уселся поудобнее — его стул был чуть-чуть повыше, чем у остальных, что объяснялось заботливостью хозяев и особенностями черепашьего сложения, — подобрал вилку и воткнул ее в кучу речных водорослей, что лежали перед ним на тарелке.

— Отлично. Я принимаю твою клятву и беру тебя с собой. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, сколь ужасными будут последствия, если тебе вдруг вздумается нарушить слово?