Чародей с гитарой. Том 1

— Тогда постарайся увидеть, как быстрее шевелиться. Я не намереваюсь спать здесь целый день. — И лодочник отошел.

Из фургона выглянула Талея, сонно приглаживая непослушные кудри, упругие, как стальные пружины.

— Раз вы, лежебоки, еще не готовы, я тем временем позабочусь о моем фургоне и упряжке, задам им корму, — сообщил лодочник.

— Во жук! Ну и собственник! — прокомментировал Мадж.

— Теперь, Мадж, это его фургон и его ящерицы. — Джон-Том аккуратно пропустил посох в петли под зеленым плащом. — Они в его власти. Да и мы тоже.

Когда все собрались в лодке, привязали мешки и припасы, Хапли отцепил канаты, аккуратно смотал их и навалился на длинное рулевое весло. Лодка скользнула на просторы реки. Повисший на расчалке мачты Пог переменил позу и принялся следить за серебристым небом, скользящим над синей водой.

Течение скоро подхватило лодку. Низина с глинобитной хаткой под соломенной крышей исчезла вдали. Впереди высилась серо-бурая стена гранита, увенчанная льдом, — родина крылатых хищников, своенравных ветров и высоких облачных шапок.

Джон-Том привалился к борту и лениво водил ладонью по воде. Трудно было предположить, что подобное путешествие может оказаться опасным. Вода была теплой, она успела согреться на долгом пути от Крешфарма-на-Болотах. Солнце то и дело проглядывало меж надоедливых облаков, тепло посвечивая на лица. Ничто не сулило дождя до ночи.

— Значит, ты говоришь, что до подножия гор плыть три дня?

— Так, приятель, — отвечал Хапли. Лодочник не повернулся к Джон-Тому. Правая лапа его держала весло, а глаза были устремлены вдаль. Сидел он на кресле, пристроенном на корме к поручням. В широких губах зажата была изогнутая длинная трубка. Речной ветерок гнал к небу тонкую струйку дыма из белой чашки.

— А насколько далеко река заходит в горы? — Флор стояла на коленях на носу лодки и глядела вперед. В голосе ее слышались ожидание и надежда.

— Никто не знает, — бросил Хапли. — Лиги... может, недели пути. А может, и несколько дней.

— А где же она заканчивается, как по-вашему? В подземном озере?

— Адовым Водопоем.

— А что такое Адов Водопой, senor Rana [42]?

— Слухи. Басни. Сплав всех страхов, пережитых теми, кто плавал здесь в плохие времена — в непогоду, на тонущем корабле, трудился в скверной гавани, повинуясь хлысту пьяного капитана. Я всю свою жизнь провел на воде или в ней. Для меня путешествие оправдает себя, если мы узнаем, что Водопой этот из себя представляет, пусть мне и придется заплатить собственной жизнью. Так должны заканчивать свою жизнь все истинные мореходы.

— Не означают ли твои слова, что мы можем надеяться на возмещение? — осведомился Каз.

Лодочник расхохотался.

— А ты, кролик, остроумный мужик! Надеюсь, что ты сохранишь эту способность и там, куда нас затянет.

— Там нас не ждет ничего страшного, — сообщил Клотагорб. — Мне тоже приходилось слышать легенды об Адовом Водопое. Говорят, что понять, куда ты попал, можно заранее. Тебе придется высадить нас на безопасном удалении, а дальше мы продолжим путь пешком. Тогда и удовлетворишь свое любопытство.

— Звучит неплохо, сэр, — согласился лодочник, — но только если я сумею вас высадить... Если там вообще найдется место для высадки. В противном случае вам придется сопровождать меня.

— Неужели ты рискуешь своей жизнью, чтобы узнать, правда ли эта легенда? — спросила Флор.

— Нет, женщина. Жизнью я рискую за сотню золотых, фургон и упряжку — ради двадцати двух отпрысков. И еще потому, что никогда в жизни не отказывался от работы. Без репутации я ничто. Потому мне и пришлось принять ваше предложение.

Он чуть шевельнул рулевым веслом. Лодка слегка изменила курс и подошла ближе к середине потока.

— Деньги и гордость, — раздумывала Флор. — Едва ли ради них стоит рисковать жизнью.

— Ты можешь предложить что-нибудь получше?

— Ей-богу, могу, Rana. Куда более стоящую. — И девушка начала рассказывать о цели их путешествия. Но Хапли не собирался записываться в добровольцы.

— Спасибо, я предпочитаю деньги.

«К счастью, Фаламеезар нас оставил, — подумал Джон-Том. — Дракон и лодочник определенно находились на противоположных частях политического спектра. Конечно, будь с нами Фаламеезар, прибегать куслугам Хапли не пришлось бы». И юноша вдруг понял, что, невзирая на всю архаичность окостенелой и замшелой философии, он скучает по обществу дракона.

— Вот что, молодая самка, — наконец заявил Хапли, — у тебя романтика, а у меня убеждения. Я помогаю тебе добраться до цели, и большего ты от меня не добьешься. А теперь заткнись. Терпеть не могу трескотни, особенно — бредней романтически настроенных самок.

— Терпеть, значит, не можешь? — Флор начала подниматься на ноги. — А как тебе понравится, если...

Лодочник махнул перепончатой лапой в сторону южного берега.

— Смотри — плыть недалеко, а для человека ты должна просто отлично плавать. Доберешься безо всяких хлопот.