Чародей с гитарой. Том 1

— Через Мечтравную степь! — Талея недоверчиво усмехнулась. — Он не в своем уме!

— Всю Великую Мечтравную степь, — терпеливо продолжал волшебник, — пересекает удивительный поток, именуемый Слу-маз-айор-ле-Уинтли, так он именуется на языке Бедных Земель, из которых вытекает. Он называется еще Рекой-Что-Пожирает-Себя, Двурекой и Двойной рекой. В наречии же магов и чародеев она известна как Шизоток.

— Шизоидная река? — Мысли Джон-Тома стянулись в узел, уже начинавший причинять боль. — Чушь какая-то.

— Если ты знаешь этот магический термин, Джон-Том, значит, понимаешь, что он обозначает. Слумаз-айор-ле-Уинтли — действительно безумная река.

— По ней невозможно спуститься, если я правильно понимаю смысл ваших слов, — сказал Каз. Клотагорб кивнул. — А разве Река-Что-Пожирает-Себя не течет сквозь Зубы путем, которым не проходил ни один человек, именуемым Горлом Земным?

Волшебник вновь согласился.

— Понимаю. — Каз принялся загибать для счета мохнатые пальцы. — Значит, нам всем предстоит пересечь Мечтравную степь, каким-то образом проплыть по невероятной реке, пройти Земным Горлом, что бы оно нам ни сулило, встретить грудью все таящиеся в горах опасности, добраться до хитросплетений — обиталища прядильщиков и доказать им, что мы пришли как друзья и нас следует под держать, а не съесть.

— Именно, — подтвердил Клотагорб.

Каз развел руками.

— Несложное дело — для супермена. — Он поправил монокль. — А я таковым не являюсь. В картах я хорош, в кости играю похуже, язык не заржавел, но я не азартен. Ваше же предложение, сэр, на мой взгляд, являет собой верх безрассудства.

— Окажите мне честь, поверьте, что я не более вас склонен рисковать собственной жизнью, — возразил Клотагорб. — Мы обязаны попытаться. Я считаю свое предложение реальным. Под моим руководством все мы выдержим путешествие и добьемся успеха...

Волшебника перебил утробный звук, нечто среднее между иканием и смешком. Клотагорб бросил решительный взгляд в сторону повисшего на балке фамулуса, тут же принявшего невинный вид.

— Я готов идти, — сказал Джон-Том.

Остальные с удивлением поглядели на молодого человека.

— А ты у нас не того?

— Сам ты того. — Юноша покосился на выдра. — Ничего другого мне не остается.

— И я тоже пойду, — объявила Флор, выдав великолепную улыбку. — Люблю перемены.

— Ну хорошо, идем. — Каз тщательно вставил монокль, розовый нос его все еще подергивался. — Но это дурацкое дело — словно играть мизер без единой семерки.

— Наверно, и я пойду, — Вздохнула Талея, — просто потому, что у меня здравого смысла не больше, чем у них.

Все глаза обратились на Маджа.

— Эй вы, рожи, неча на меня пялиться. — Раздражение превратилось в обескураженный ропот. — Надеюсь, что када нас будут подавать чертовым прядильщикам на ужин, я окажусь последним и, по крайней мере, увижу, как вас высосут до дырки в заду.

— Мадж, смерть рано или поздно ожидает любого.

— Ты не разводи мне философию, кореш. Конечно, тебе выбирать не из чего, раз ты все еще надеешься повидать свой собственный мир. Старина Клотагорб ухватил тебя прямо за шары. Но я могу покориться только угрозам. Кончатся они када-нибудь?

— Никто тебе не угрожает, — отозвался волшебник.

— Черта с два! Я видел это самое выражение в ваших глазах... Мол, говори скорее «да» подобру-поздорову, и покончим с этим. Да, вы умеете вызвать гром и молнию, но меня не обманет даже такой старый жулик. Без нас вам не добраться туда. Мы нужны вам.

— Мадж, я никогда не пытался отрицать этого. Но силой тебя держать не стану. Я не угрожал тебе, так чего же ты добиваешься этим шумом? Ты ведь идешь с нами?

Выдр, пылая яростью и тяжело дыша, поглядел сперва на черепаху, потом на Джон-Тома, затем на остальных. Наконец он пнул роскошную плевательницу так, что она звякнула о стену, и, слегка поостыв, уселся.

— Черт меня побери, если я сам это знаю.

— А я скажу почему, — вмешалась Талея. — Ты скорее отправишься странствовать с кучей дураков вроде нас, чем останешься здесь, где тебя призовут в армию. Если Клотагорб и Джон-Том уйдут, местные власти отнесутся к тебе как к обыкновенному бродяге.

— Во-во, чертовка, — огрызнулся Мадж. — И оставьте меня в покое, слышите! Я ж сказал, что иду, хотя бьюсь об заклад — обратно мы не вернемся.

— Оптимизм, друг мой, всегда привлекательнее пессимизма, — мягко заметил Каз.

— Ты еще! Вот чего я не понимаю, так это тебя, приятель. — Сдвинув шляпу на затылок, Мадж встал на ковре перед Казом. — Минуту назад уверял нас, что не похож на безрассудного авантюриста. А теперь просто рвешься на эту милую маленькую прогулку за смертью.

Тирада не произвела впечатления на кролика.

— Быть может, Мадж, передо мной открывается более интересная перспектива.

— Че это значит?

— А то: если катастрофа, которую предрекает наш мудрый друг Клотагорб, вот-вот обрушится на мир, по этой дорожке, к смерти, последуют за нами и все остальные. — Он мягко улыбнулся. — На всеобщем пепелище не с кем будет играть в карты. Сомневаюсь, что броненосные в случае победы позволят нам какие-то развлечения. Кроме того, у меня есть и другие причины.

— Вона! И какие же?

— Личные.