Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

Тролль шмыгнул в дурно пахнущую тьму своего логова. Туан широким шагом последовал за ним. Род сделал глубокий вдох, расправил плечи и оглянулся через плечо, удостоверившись, что Векс все еще стоит там, у фонтана, опустив голову в хорошей имитации пасущейся лошади. На миг Род позавидовал способности робота отключать свои обонятельные рецепторы.

Затем, подняв подбородок, он последовал за Туанам в трактир. Дверь со скрипом закрылась за ними; раздался шуршащий звук, когда Пересмешник побежал впереди них открывать следующую дверь.

Эта открылась легко, хлопнув о стену и затопив их вспышкой факельного света и взрывами хриплого буйного смеха. Род выпучил глаза.

Они прошли через дверь, и Род огляделся. Это был большой пивной зал с четырьмя ревущими открытыми очагами и десятками факелов, воткнутых в стены.

Над очагами висело жарящееся мясо, слуги просачивались сквозь толпу с кружками для эля и вина, наполняемыми из двух огромных истекающих бочек, господствующих на противоположной стороне зала.

Клиентурой были подонки города. Их одежда была грязной, латаной и кем-то выброшенной. Тела их носили следы примитивного правосудия: у этого не хватало уха, у того — глаза. Лица их были искажены и отмечены болезнями. И все же здесь, в своем собственном логове, они весело ржали; все как один ухмылялись, хотя в их глазах блеснула злоба, когда они увидели Рода.

Но злоба растаяла, преобразившись во что-то почти похожее на преклонение, едва они заметили юного Туана.

— Говорят, — и парень ухмыльнулся, — что нет чести среди воров, но здесь, среди нищих Грамария, есть, по крайней мере, сродство. Добро пожаловать, Род Гэллоуглас, в Дом Хлодвига.

Волосы у Рода на голове встали дыбом. Он вспомнил толпу, виденную им ночью ранее в порту.

Глаза его расширились, он уставился на Туана. Он не мог быть. Не мог.

Однако ж он смог. Да, смог.

Туан Макриди был демагогом, подстрекавшим толпу к походу на замок.

Этот краснощекий здоровый юноша был первой крысой в местной клоаке.

Толпа разразилась грубым, веселым гамом, приветствуя своего Галахада. Туан ухмыльнулся и помахал рукой. От воротника ко лбу поползла легкая краска. Он казался почти смущенным таким приемом.

Он провел Рода в темный угол в дальней части зала. Он не сказал ни слова Пересмешнику, но две курящиеся кружки подогретого вина со специями стукнулись о стол чуть ли не сразу, как они сели. Хозяин удрал, не получив платы.

Род следил за его уходом, цинично подняв бронь. Он повернулся к Туану.

— Вы здесь не пользуетесь деньгами?

— Нет, — улыбнулся Туан. — Все приходящие в Дом Хлодвига приносят те немногие деньги, какие у них есть. Их складывают в общую копилку, а мясо и вино выдают всем по потребности.

— И место для сна, я полагаю?

— Да, и одежду. Это бедный стол, по меркам дворянина, но огромное богатство для этих моих нищих собратьев.

Род изучил лицо Туана и решил, что парень мог не шутить, когда сказал «собратьев».

Он откинулся на спинку стула и скрестил ноги.

— Ты бы назвал себя религиозным человеком?

— Я? — Туан попытался придушить смех и почти преуспел в этом. — О, нет! Должен бы быть, но меня не видели в церкви трижды двунадесять воскресений, а то и больше!

Значит, решил Род, его мотивы помощи бедным, вероятно, были не слишком лицемерными, какими бы они ни могли оказаться.

Он посмотрел в свою кружку.

— Так ты кормишь и одеваешь этих людей на принесенные ими гроши, да?

— Нет, это только начало. Но со столь веским серьезным доказательством наших добрых намерений наша благородная королева нашла нас заслуживающими средств к существованию.

Род уставился на него.

— Ты имеешь в виду, что королева выкладывает вашей компании на вспомоществование?

Туан озорно усмехнулся.

— Да, хотя она и не знает, кому помогает. Она не знает Дом Хлодвига по имени, знает только, что дает доброму старому Брому О'Берину деньги, чтобы позаботиться о бедняках.

— А Бром дает их вам.

— Да, а он, со своей стороны, благодарен, что стало меньше краж и убийств в темных переулках.

Род кивнул.

— Очень хитро. И все это дело — твоя идея, верно?

— О нет! Это придумал Пересмешник, но его никто и слушать не стал.

Род уставился на него.

— Пересмешник? Ты хочешь сказать, что этот вывернутый беглец из передачи после полуночи — босс этой операции?

Туан нахмурился, покачав головой.

— Люди не последуют за ним, друг Гэллоуглас, в нем нет ничего авторитетного. Он — трактирщик, держит постоялый двор, выдает в помощь нужное им добро — слуга и только слуга, но хороший. Ты найдешь его более умным чиновником, чем любого другого — да, даже Лорда-Казначея королевы.

— Понятно, только слуга.

Но также и человек, который держит бумажник, мысленно добавил Род. И мозги компании, к тому же. Туан, может, и знает, как заставить людей делать то, что он хочет, но знает ли он, чего он хочет?