Чародей и летающий город

Наконец коридоры стали более просторными. За стенками слышались всевозможные звуки: отдаленный шум захлопнувшейся двери, какие-то вопли (невозможно было определить, кто кричит – человек или животное), перезвон колокольчиков и барабанная дробь… Звон, казалось, звучал прямо над головой – и тут же резко оборвался. Сирина решила, что это процессия священнослужителей поднимается по лестнице к храму Тимнала после ритуала у Провала Донзаго.

Юноше довелось увидеть этот Провал своими глазами: вскоре после того, как Сирина упомянула о нем, молодые люди вышли через низкую дверь прямо в огромное помещение. Своды потолка терялись во тьме. В центре свивалась широким кольцом древняя галерея с перилами, выстроенная из камня и мрамора. Она окружала огромную яму – быть может, пятидесяти футов в диаметре. Провал уходил в темноту и казался бездонным.

Эвандер поинтересовался, что это за место, и принцесса объяснила, словно несмышленому ребенку:

– Ну, это же Провал Великого Донзаго, одного из монжонских королей. Это именно он привез Тимнал в наш город. Монжон ведь не всегда парил в воздухе.

От зала отходило несколько просторных туннелей. В один из них девушка увлекла своего спутника. Иногда навстречу попадались жрецы – служители благословенного Тимнала. Одетые в темные рясы с длинными капюшонами, жрецы производили на Эвандера довольно зловещее впечатление, тем более в темном подземелье. Но служители не обращали на пришельцев ни малейшего внимания, а Сирину, в свою очередь, эти встречи ничуть не волновали.

Молодые люди спустились на несколько витков по широкой винтовой лестнице. От круглого помещения, где они оказались, расходилось еще несколько туннелей. Ни минуты не колеблясь, Сирина выбрала один из них. Спутники еще долго поднимались, пересекали лестничные площадки, оставляя без внимания уходящие в мрачную полутьму коридоры. Наконец принцесса распахнула какую-то дверь, и они оказались в роскошно обставленной комнате. На всех стенах висели шикарные гобелены, декоративные вышивки и картины. Пол покрывали великолепные ковры. В центре комнаты возвышался большой стол темного дерева, вокруг него была расставлена мебель тонкой работы и изысканные часы. Дверь затворилась, и Эвандер увидел, что ее скрывает серебряное зеркало в раме со сложным орнаментом.

Юноша негромко присвистнул, но Сирина предупреждающе взглянула на него.

– Не шуми, – она прижала палец к губам, – пока мы не дойдем до моих апартаментов.

Он кивнул. Значит, принцесса хотела провести его на свою половину, не извещая венценосных родителей. Эвандер усомнился в разумности этой идеи, но принцесса поманила его за собой, и он, не раздумывая, пошел следом.

Они миновали коридор с малахитовым полом и зеркальными, украшенными золотом стенами, потом свернули в отделанный деревом зал, попав под обстрел сердитых взглядов тонкогубых стариков со злыми глазами – стены были сплошь увешаны старинными портретами.

Наконец подошли к большой двери. На стук Сирины немедленно явился шестифутовый неулыбчивый стражник. Он поклонился принцессе и стоял навытяжку, пока молодые люди не прошли.

Следующий замок принцесса открыла потайным ключом. За дверью находились ее личные апартаменты, расположенные над центральным внутренним двориком. Окна выходили в сад. Комнаты были устланы изумительными кассимскими коврами и украшены необыкновенным эоранским фарфором, в том числе – огромной сверкающей зеленой вазой высотой в четыре фута. Эвандер догадался, что это кунфшонская ваза, раритет с далекого востока. В салоне для гостей, обставленном тяжелой мебелью из баканского черного дерева, лежал великолепный древний кассимский ковер – он один стоил целое состояние.

На обитых красным бархатом стенах личного кабинета принцессы висели картины из Чардхи, признанной страны-лидера в области изобразительного искусства. Эвандер с благоговением взирал на эти шедевры. В одном из них принц узнал полотно Жильтофта Ленкессенского – вероятно, самого знаменитого художника прошлого века. Устрашающие изображения морских штормов, бурь, извержений вулканов и батальные сцены, выполненные в чардханской манере, славились по всему миру и продавались на аукционах по астрономическим ценам. Картина в кабинете Сирины иллюстрировала один из чардханских мифов – «Историю Дамменора». Этот сюжет был широко известен, и Жильтофт возвращался к нему неоднократно, изображая обыкновенно похищение леди Ламины героем по имени Синий Лягух. Прекрасная леди Ламина была величественной красавицей, окутанной шелковыми одеждами, Синий Лягух – рыцарем в кольчуге и шлеме, при огромном мече с простой прямой рукоятью, на варварский чардханский манер пристегнутом к поясу. На переднем плане били копытами разъяренные скакуны, на заднем кипел бой. Представив, каким богатством надо обладать для приобретения подобного шедевра, Эвандер мысленно присвистнул.