Чародей и дурак

Джек умолк, весь дрожа от негодования.

Прошла минута. Ветер унес несколько искр от костра в море. Таул сказал со вздохом:

— Ты прав, Джек, извини. Мне следовало сказать тебе обо всем в ту же минуту, как я сам догадался. — Он смотрел Джеку в глаза прямо, не ища себе оправданий. — Как у тебя обстоит со стрельбой из лука?

Джек улыбнулся, принимая его извинение.

— Неважно.

Таул прошел к лошадям, отвязал короткий лук и подал Джеку.

— А что, если я дам тебе несколько уроков, покуда мы ждем?

— Думаешь, ждать придется долго?

— Кто его знает. — Таул посмотрел на холмы, где не заметно было никакого движения — только трава колебалась под ветром. — Может статься, всю ночь.

Джек попробовал тетиву.

— Что ж, тогда я, глядишь, и успею обучиться кое-чему.

Тавалиск вкушал поджаренных на медленном огне голубей, обсуждая со своим секретарем подробности осады Брена. Это верх наслаждения — смаковать птицу мира, рассуждая в то же время о войне. Сами птички несколько костлявы — однако всякое блюдо следует приправлять выдумкой. Кроме того, голуби только открывают трапезу — за ними последует упитанный теленок.

— Нет, не так, Гамил. Режь его от плеча к боку. Да потолще. Я собираюсь есть эти ломти, а не носить их вместо белья.

— Да, ваше преосвященство.

— Итак, нам до сих пор неизвестно, как узнал Кайлок о подкреплении в две тысячи наемников? — Тавалиск переломил голубя пополам — так его легче было обгладывать.

— Нет, ваше преосвященство. Но кто-то, как видно, уведомил его — ибо он знал не только их численность, но и дорогу, которой они следовали в Брен.

— И он, конечно, устроил засаду. Пятьсот человек перебито вместе с их лошадьми, а оружие сброшено в озеро. Настоящая катастрофа! — Тавалиск так расстроился, что уронил голубя на пол, потеряв к нему всякий интерес. — Кайлок каждый раз хоть на шаг, да опережает нас. Мы ведем подкоп — он проведывает о нем. Мы посылаем подкрепление — он перехватывает его. Мы меняем свои планы — он еще раньше меняет свои. Кто-то поставляет ему сведения, и я хочу знать кто.

— Я займусь этим, ваше преосвященство, — заверил Гамил, укладывая ломти телятины на блюдо. Вид настоящего мяса порадовал сердце архиепископа.

— А из Анниса есть известия?

— Там все без изменений, ваше преосвященство. И положение, надо сказать, весьма странное. Основная часть армии Четырех Королевств так и стоит лагерем у стен города. Она держит что-то вроде осады: за городом следят денно и нощно, однако не приближаются настолько, чтобы причинить Аннису какой-то вред.

— Ничего странного тут нет, Гамил. Это блестящий замысел. Осаждая Аннис, Кайлок не только изматывает горожан, но также связывает их армию, не давая ей отправиться в Брен. Никто не уйдет из дома, чтобы драться за кого-то другого, когда его собственная родина в опасности. — Тавалиск принял от Гамила блюдо. — Кайлок успешно держит Аннис под замком — и это ничего ему не стоит. — Тавалиск подцепил кусок мяса своей серебряной вилкой. — Меня беспокоит другое: не отдаст ли Кайлок в один прекрасный день своему войску приказ сняться с лагеря и перевалить через горы? Если такое случится, высокоградская армия может оказаться в кольце.

— Весьма острая мысль, ваше преосвященство, — медленно кивнул Гамил.

У Тавалиска, помимо мысли, имелся и другой острый предмет, который он не замедлил вонзить Гамилу в руку.

— За одобрением, Гамил, я обращаюсь только к Богу. — Тавалиск выдернул вилку. — Извини — я целил в телятину, не в тебя. Ну, полно дуться. Это просто случайность. — Чувствуя легкое раскаяние, архиепископ подал секретарю салфетку вытереть кровь и быстро перевел разговор на другое: — А дочь Мейбора все еще держат под стражей?

Гамил отомстил как мог, вымазав кровью шелковую салфетку.

— Никто не слышал о ней с тех пор, как лорд Мейбор покинул город, ваше преосвященство. Баралис и Кайлок отрицают, что похитили ее, и объявляют Мейбора сумасшедшим.

— Однако она у них?

— Да, если еще жива.

— Нам все равно, Гамил, жива она или мертва. Пока никто не знает о том, что с ней сталось, мы можем сражаться от ее имени. — Тавалиск провел пухлым пальцем по краю блюда. — Есть у нее сторонники в городе?

— Всякого, кто открыто высказывается за госпожу Меллиандру, Кайлок вешает — и делает это публично, чтобы весь город видел.

— Гм-м. Ну а те, кто поддерживает сию даму тайно?

— За последние месяцы пропало немало дворян, ваше преосвященство. Они исчезают из своих жилищ среди ночи, повергая в отчаяние друзей и родных.

— Исчезают, говоришь? — с легкой грустью улыбнулся Тавалиск.

Гамил откашлялся.

— Я взял на себя смелость, ваше преосвященство, обратить внимание наших шпионов на это дело. И узнал, что у Кайлока по всему городу имеются тайные осведомители. Любой лорд, который хотя бы шепотом произнесет имя Меллиандры за своим обеденным столом, рискует исчезнуть.

— Плохо дело, — вздохнул Тавалиск. — Если бы Кайлок не свирепствовал так, город наверняка открыл бы ворота.

— Зато лорд Мейбор поднял в высокоградском лагере целую бучу, ваше преосвященство. У него множество планов, как пробраться в город и увенчать осаду победой.