Чародей и дурак

— Несколько недель мы провели в горах, потом спустились вниз. — Он говорил так тихо, что Джеку с Таулом пришлось склониться к нему, чтобы слышать.

— Сколько человек тут при вас?

— Восемьдесят. В горах я потерял больше. — Мейбор хрипло закашлялся, сотрясаясь всем телом. Из-под одеял показалась рука, черная и блестящая, со скрюченными пальцами.

Джек отвернулся и встретился взглядом с Таулом. Оба они понимали, что Мейбор умирает.

Подошел Грифт с тряпицей. Мейбор сплюнул в нее, и Грифт тщательно свернул лоскут, прежде чем унести.

Кашель утих, и Мейбор заговорил, задыхаясь после каждого слова:

— И еще десять лошадей. В деревне тоже есть лошади, и жители согласны их продать. Я послал одного парня сосчитать их — восемнадцать голов, а пони вдвое больше.

Джек начал понимать, что у Мейбора на уме.

— В каком состоянии ваши люди? — спросил он. Мейбор слабо махнул изувеченной рукой и прочистил горло.

— Молодежь, что им сделается. Кое у кого отморожены пальцы на руках и ногах, а остальное все в порядке. — Он чуть-чуть приподнялся. — Возьми их с собой, Джек. Они хорошие ребята, и надо дать им случай подраться. Я думал, что поступаю правильно, когда увел их с поля, но теперь понял, что был не прав. Я превратил их из солдат в обыкновенных людей.

Джек не колебался ни минуты.

— Если они в силах и хотят этого, пусть идут с нами. Нам всякая помощь сгодится.

— Они очень красиво поют, Джек, — тяжело сглотнув, сказал Мейбор. — И долгими переходами их не испугаешь.

Мейбор умолк, лицо его обмякло, и глаза стали закрываться. Таул коснулся его груди:

— Какие новости о Мелли?

— Она жива, могу поклясться. — Мейбор широко раскрыл глаза, и голос его окреп. Он посмотрел на Таула, потом на Джека. — Вы должны ее спасти. Обещайте, что спасете ее.

Таул взял Мейбора за руку, провел пальцами по умершей заживо плоти.

— Обещаю вам, что сделаю все возможное, — нежно и бережно промолвил он.

Джек положил свою руку поверх руки Таула и взглянул прямо в блестящие глаза Мейбора.

— И я обещаю, что не успокоюсь, пока не спасу ее.

Мейбор медленно кивнул. Его тело как будто уменьшилось и стало почти бесплотным. Он откинулся на подушки и сказал замирающим голосом:

— Видел бы ты ее, Джек, когда стража явилась в погреб. Как она была прекрасна, как брыкалась, сокровище мое! Ради меня. Ради моего спасения.

Грифт дрожащей рукой снова поправил его блестящие седые локоны. Джек уложил поудобнее руку Мейбора.

— Мелли очень любит вас.

— Правда? — жадно, с возродившейся надеждой спросил Мейбор. — Скажи ей, что я тоже любил ее — сильнее, чем она думает. И я сожалею, что был плохим отцом.

У Джека в горле рос тяжелый ком.

— Вы не были плохим отцом.

— Был — и это касается всех моих детей. — Голос Мейбора таял, словно уходя вдаль. — Я был слишком самовлюблен, слишком честолюбив, чтобы видеть в них… — Кашель снова одолел его.

Грифт взял Джека за руку.

— Идите. Я выйду к вам позже.

Джек и Таул пошли к двери, сопровождаемые терзающим уши кашлем. В молчании они стали ждать снаружи. Кашель утих, и вскоре вышел Грифт, бледный и утомленный.

— Лорд Мейбор уснул. Пошли-ка выпьем.

В таверне при виде них все снова умолкли, но теперь взоры были прикованы к Грифту.

— Он спит, — сказал тот, сделав успокаивающий жест обеими руками.

Люди, пошептавшись, вернулись к своим занятиям, и многие спросили еще эля. Грифт усадил Джека и Таула за стол у Двери. Крейн и прочие рыцари расположились поблизости — перед ними уже стояли миски с горячим и кружки с пивом.

Хват подошел и сел рядом с Таулом. Грифт удивился, увидев юного карманника, и нежно потрепал его по голове.

— Вот уж не думал встретить тебя в горах, Хват.

— И я не думал найти тебя тут, Грифт. Ты ж сам говорил, что у горских девушек скверный характер и все они хворают дурной болезнью.

Джек не думал, что Грифт еще способен смеяться, но он засмеялся. Раскатисто и от всего сердца. Этот смех так оживил дорогие воспоминания, что Джеку захотелось плакать. Зимними ночами в людской он, бывало, часами слушал Грифта, поражаясь тому, сколько эля в него помещается. Как же все изменилось с той беззаботной поры: Грифт уже не тот, Джек тоже, Мейбор умирает, а Мелли заточена в Брене. Гнев загонял память Джека все дальше в прошлое. Баралису за многое придется ответить.

— Лорд Мейбор спас мне жизнь, — сказал Грифт. Он положил руки на стол и уперся в них подбородком. — Вытащил меня из Брена, когда я был так плох, что едва мог ходить. Он мог бы бросить меня там, в погребе, и пролезть под стеной один, но не сделал этого.

Джек обнял его за плечи. Ну почему все, прежде такие крепкие на вид, так истаяли?

— А что сталось с Боджером?

— Не знаю. Его забрали вместе с госпожой Меллиандрой. — Грифт покачал головой. — Он ведь совсем еще зеленый — как он там без меня?

— Люди находят в себе силу, когда нужда заставляет.

— Да, парень, тут ты прав. Возьми хоть лорда Мейбора. Последние два дня он весь горел в жару, однако свел нас с этой горы. Решимость — вот что удерживало его в седле. Солдаты поначалу возмущались, но, когда увидели, из чего он сделан, все изменилось. Теперь они на все готовы ради него.