Чародеи

— Он не богач, держите меня крепче! — пробормотала Лона. — В банке Терры у него столько денег, что можно купить маленькую планету!

Представилась отличная возможность приблизиться к ней вплотную. Дар нагнал ее и прошептал:

— Они приятели, так? Почему же Строганофф зовет его Тодом?

— Потому что не подозревает о существовании "Уайти", — бросила Лона через плечо. — И никто не подозревает вне стен таверн.

Так. Значит, Дар зря боялся, что выступая под своим настоящим именем, Уайти принесет им кучу неприятностей; оказывается, те люди на Фальстафе, сообщившие Канису Дестинусу, что Уайти де Вино помогает Дару Мадре, не знали его как Тода Тамбурина. Его лучший союзник — настоящее имя.

— Вот здесь. — Строганофф открыл дверь, которая больше походила на огромную шлюзную камеру. — Площадка десять. — Когда Сэм проходила мимо него, он добавил:

— Боюсь, что не расслышал ваше имя.

— Ее зовут Ори Снайп, — бросил Уайти через плечо, и Сэм быстренько улыбнулась и протянула Строганоффу руку.

Они попали в хаос. Первым впечатлением Дара было: они оказались среди тысячной толпы людей, беспорядочно двигающихся, делающих ненужные вещи и орущих на непонятном жаргоне. Но спустя несколько минут он начал понимать, что к чему. На самом деле их вовсе не тысяча, а чуть больше трех десятков. И двигались они не так уж быстро — просто в разных направлениях и беспорядочно. Он обратил внимание на одну женщину и проследил за ней некоторое время. Она перемещалась на высокой телескопической колонне, установленной на трехколесной тележке, настраивая свет над их головами. Движения её были размеренными, ничего лишнего, ничего хаотичного. Дар перевел взгляд на другого, потом еще на одного.

— Может показаться неразберихой на первый взгляд, — раздался за его спиной голос Строганоффа, — но каждый знает, что должен делать, и делает это.

Дар посмотрел на него, заметил, что тот сдвинул брови. — Что-нибудь случилось?

Строганофф покачал головой. — Нет, все идет как положено. Даже немного опережают расписание.

— Тогда в чем дело?

— Да так, ничего серьезного. — Строганофф выдавил улыбку. — Просто иногда эта фальшь мне надоедает.

Дар удивленно посмотрел на него. — Но вы сочиняете истории, а истории и должны быть надуманными; они же не могут быть правдивыми?

— Нет, почему же, могут. — Строганофф поджал губы. — В книгах по истории полно всяких правдивых историй.

Это утверждение навеяло на Дара что-то знакомое; ему вдруг показалось, что он снова в таверне Чолли.

Он кашлянул, избавляясь от кома в горле. — Похоже на своего рода образование.

— Тс-с! — прошипел Строганофф, поднеся палец к губам. Он огляделся по сторонам, потом вздохнул с облегчением. — Хвала господу! Никто не слышал!

— А что в этом особенного? — спросил Дар. — Образование-то тут при чем?

— Тише, прошу вас, — Строганофф снова оглянулся. — Ради Бога, не упоминайте здесь это слово!

— Но почему? Что в обра… эхм… такого?

— Это имеет самое непосредственное отношение к рейтингу, — объяснил Строганофф. — Подобного рода программа обречена на провал, никто не станет ее смотреть. Разве что Горстка зрителей.

— Да, но горстка людей в сфере Терры! Горстка в количестве триллиона с половиной, если не больше!

— Верно, эта "горстка" составит примерно биллион или что-то около того, не знаю. — Строганофф кивнул. — Но для людей, управляющих компанией, это ничтожно мало. Главное для них получить как можно больше денег за наиболее популярное шоу.

— Ясно. — Дар сдвинул брови. — Значит, нельзя включать об… э… в программу, иначе не пропустят сценарий.

Строганофф кивнул. — Совершенно верно.

— И им это не очень-то нравится?

Строганофф помедлил, потом тряхнул головой.

— Значит, и вам не нравится ваша работа?

— Да нет, мне нравится то, чем я занимаюсь. — Строганофф осмотрелся по сторонам. — Во мне осталось что-то от детства. И это помогает мне создавать истории, пусть они получаются не такими, как представлялось, когда я был ребенком. И иногда надоедает.

— Но почему?

— Именно потому, что я хотел заняться образованием, обучением. — Строганофф устало улыбнулся. — Нет, я не имею в виду кучку студентов в аудитории… речь идет об огромной аудитории, о биллионах зрителей, которых это не интересует, которые и знать не желают обо всех этих "неуместных фактах" — о Сократе и Декарте, о Симоне де Монфоре и Великой хартии вольностей.

— Мне казалось, что о Великой хартии вольностей следует знать всем гражданам демократической системы, — заметил Дар. — По крайней мере, если эта система хочет выжить…

— Вот именно, "если", — Строганофф грустно улыбнулся. — Оглянитесь вокруг.

Дар сглотнул. — Мне кажется, я понимаю вас.