Чародей

Нефер вскочил на ноги и оставил Полиоса корчиться и рыдать в грязи. Зрители тихо расступились перед ним, ошеломленные стремительностью и законченностью его победы.

Нефер услышал, как кто-то в толпе сказал:

– Эта нога никогда уже не будет ходить, – но не оглянулся, потому что побежал к другому кольцу, отталкивая с дороги зрителей.

Мерен и Сигасса, Крокодил, обхватили друг друга, прижавшись грудью к груди. Они катались по кольцу, по очереди оказываясь сверху. Нефер сразу увидел, что Мерен ранен. Больная кожа Сигассы была толстой и ороговевшей, непроницаемой для боли, и сейчас он использовал ее будто оружие, терся о Мерена, разрывая его плоть, так что кровь сочилась из мелких разрывов на груди и руках. Таита предупреждал их об этом, но было невозможно избежать этого отвратительного объятия, и Мерен поддавался ему. Нефер прибежал вовремя.

Правила Красной Дороги были специально направлены против новичков. Однако они позволяли одному новичку приходить на помощь другому, но только после того, как он победит своего противника. Это была одна из немногих льгот, которые им предоставлялись. Нефер воспользовался ей сполна.

В тот миг, когда Нефер вошел в кольцо, он наклонился и подобрал белую гальку, формой и размером напоминающую голубиное яйцо. Кинувшись на помощь Мерену, он положил камень в ладонь, обхватил пальцами и сжал так крепко, что суставы побелели от напряжения. Он превратил свой кулак в оружие, действенное, как молоток плотника.

Толпа закричала, предупреждая Крокодила, и тот отпустил Мерена и одним быстрым движением вскочил. Пригнув голову, он бросился на Нефера. Таита предупредил их, что его лысый шишковатый череп был смертельным тараном. Сигасса уже сломал Мерену два ребра во время первой атаки и сейчас намеревался проделать то же самое с Нефером.

Нефер позволил ему приблизиться, выбирая момент, крепко поставил ноги и правым кулаком ударил сбоку в челюсть Сигассы, точно в то место, которое показал ему Таита. Собственные вес и скорость броска Сигассы прибавились к полную силу плечевых мышц Нефера.

Огромная чешуйчатая голова запрокинулась, и ноги Сигассы стали под ним мягкими, как каша. Но инерция влекла его вперед, и он во весь рост растянулся поперек линии ограничивающих камней.

Никто в толпе никогда не видел, чтобы голый кулак использовали как оружие. Все открыли рты от изумления. Даже Нефер был поражен результатом: Сигасса лежал без движения. В следующее мгновение Нефер оправился и закричал судье:

– Сигасса оставил кольцо! Его следует лишить права бороться!

Судья закричал, соглашаясь:

– Нефер Сети – победитель. Сигасса утрачивает право на поединок. Вы выполнили все и полностью, Нефер Сети!

Нефер подбежал к Мерену и поднял его на ноги.

– Ты ранен?

– Мои ребра! Этот негодяй добрался, – пропыхтел тот.

– Нам надо продолжить.

– Конечно. – Мерен выпрямился и расправил плечи. От боли лицо у него было пепельно-серым. – Это ничего. – Но он держался за бок, когда они бежали к колеснице. Они торопливо надели сброшенные хитоны и привязали кожаные доспехи.

– Мы потеряли слишком много времени. Расстояние уменьшается с каждой секундой. – Взбираясь на площадку колесницы, оба огляделись на террасный склон холмов и мишени для копий на равнине внизу.

– Вот они, – проворчал Мерен, и молодые люди увидели тучу пыли, бледной и прозрачной в солнечном свете. Колесницы преследователей все еще были только темными пятнышками под летящей пылью, но, казалось, увеличивались прямо на глазах.

Сказать было нечего. Преследователей не будут проверять борьбой. Они минуют кольца из камней. Нефер и Мерен знали, сколь невелико их преимущество и как стремительно можно потерять даже его. Для этого требовался всего один неправильный шаг или просчет с их стороны.

Нефер тряхнул поводьями и прикрикнул на лошадей. Пока молодые люди боролись, Дов и Крус отдохнули. Теперь они, с новыми силами налегая полным весом на упряжь, мчались вперед. Там линия флагов, отмечающих путь, начала плавно поворачивать обратно на юг, туда, откуда они приехали.

– Мы проехали половину пути! – Мерен хотел сказать это весело, но его голос звучал сдавленно от боли в сломанных ребрах, и каждый вдох был мучителен. Они пересекли плато и достигли другой его стороны, где террасы чередой гигантских ступеней спускались к краю пропасти. Они посмотрели вниз, на загоны и пастбища, где орошаемая земля была поразительно зеленой рядом с охристыми и серовато-коричневыми оттенками окружающей местности и полуразрушенными башнями и крышами Галлалы, имеющими цвет земли, так что с этого расстояния они казались не построенными человеком, а естественными образованиями пустыни.

Они посмотрели вперед, и пропасть открылась перед ними, будто утроба чудовища. Ее края, крутые и неприступные, обрывались в покрытые тенью фиолетовые глубины. На тропе, идущей к вершинам утесов, стояли кучки людей. Это зрители, наблюдавшие испытание с копьями, срезая путь, спешили посмотреть испытание в стрельбе из лука.