Чародей

— С этим у нас проблемы, — добавила Такари.

Она подошла к Галаэрону с другой стороны и просунула руку в изгиб одной из его тонких рук. Ваасанцы нахмурились: Вала на Такари, Кул на Галаэрона, и Кул положил руку на рукоять своего меча. Их ревность ничего не значила для Галаэрона. Он любил Такари так же сильно, как и Валу, и если это кого-то и злило, то его это не касалось. Он накрыл руку Такари своей.

— Со мной все будет в порядке, — сказал Галаэрон. — Вы будете прямо за мной.

— Мы должны пробиться сквозь кольцо бехолдеров и иллитидов, — напомнила ему Вала.

 — Это займет время, — добавила Кейя— . Почему бы тебе тенью не провести туда дюжину из нас…

— Потому что нам повезет, если мы продержимся до последнего вздоха, — перебил ее Берлен. — Мы не будем выглядеть как фаэриммы, помнишь?

Хотя Галаэрон знал, что Берлен больше заботится о защите матери ребенка Дексона, чем об обеспечении их успеха, он беззвучно поблагодарил ваасанца. Его план зависел от времени. Рота Холодной Руки должна была зачистить оборону вокруг Заклинания, прежде чем прибудет Арис с Избранными и высшими магами. Потребуется время, чтобы сделать то, что намеревался Галаэрон, и Кейе и остальным нужно будет создать собственное защитное кольцо, прежде чем фаэриммы соберутся вместе, чтобы контратаковать.

Голос Хелбена прозвучал в голове Галаэрона

— Мы на позиции, с ясным видом на холм статуй.

— Хорошо, мы выходим, — ответил Галаэрон.

Он посмотрел на Манинеста и послал маленького снежного вьюрка вперед с чириканьем, затем использовал две свободные руки, чтобы махнуть остальным вперед. Они последовали за Манинестом к берегу и оставили свисающие корни позади, выйдя из-под садов над головой в густую живую изгородь из сумеречного мрака. Снежный вьюрок с веселым чириканьем попрощался и поднялся над изгородью к Холму Короны Облака, затем развернулся и нырнул обратно, взвизгнув в тревоге. Думая, что за их курьером охотится сова или ястреб, Галаэрон подбросил прядь теневого шелка в воздух позади Манинеста и произнес двуслоговое заклинание. Он понял свою ошибку, когда серебряная молния пробила гребень живой изгороди и, извиваясь, пробралась через илистый пруд, оставив за собой туннель длиной в милю с обгоревшими концами корней. В следующее мгновение фаэримм, который произнес заклинание, перемахнул через изгородь в теневую сеть. Нити не могли быть разорваны, но Галаэрон не был готов к удару, и, вероятно, не был достаточно силен, чтобы удержать его, даже если бы он был, и сеть соскользнула. Изумленный шипастый попытался развернуться, чтобы посмотреть, что его поймало, но потерял контроль над своим полетом и покатился боком в массу корней под плавучими садами. Он быстро запутался и повис в воздухе, завывая порывами разочарования и превращая воду внизу в пену. Трое ваасанцев отреагировали первыми, Вала и Берлен бросились через изгородь навстречу надвигающейся атаке, а Кул плюхнулся в пруд, чтобы прикончить пойманного в ловушку фаэримма. Кейя бросилась в бой почти так же быстро, приказав половине своей роты двигаться на юг с фланга, а другую половину послала через изгородь, чтобы поддержать Валу и Берлена. Так же удивленный, как и впечатленный командиром, которым стала его младшая сестра, Галаэрон приготовил темную стрелу и повернулся, чтобы метнуть ее, прежде чем фаэримм телепортируется из своего затруднительного положения. Но он не собирался уходить. Он просунул две руки сквозь сеть теней, и перед ним появилось мерцающее зеркало магии, пославшее черный дротик обратно в Галаэрона. Он повернулся в сторону и услышал приглушенный треск, когда снаряд врезался в землю позади него. Третья рука махнула в сторону Кула, и ваасанец, кувыркаясь, полетел через пруд. Он врезался головой в Такари, которая пыталась прокрасться для чистого удара с фланга, и они оба плюхнулись в воду и больше не поднимались. Галаэрон уже подбрасывал в воздух осколок обсидиана. Он выкрикнул команду, и щепка стала длиной с его руку и начала вращаться, расплываясь в большой черный диск. Он разбил зеркало фаэримма и оторвал одну из рук, державших щит. Прорезав туннель в клубке корней, он исчез. Когда рана не заставила фаэримма телепортироваться, в животе Галаэрона образовался холодный комок. Он начал опасаться, что Военное Собрание каким-то образом узнало об их планах и уже начало атаку, чтобы остановить их, но если так, то зачем посылать только одного нападавшего через изгородь? Галаэрон скатал нитку теневого шелка в комок. Прежде чем он успел произнести мистическое слово, которое должно было превратить крошечный шарик в шар тени, фаэримм забросал его золотыми стрелами магии Плетения. Когда болты рассеялись, не причинив вреда заклинательной защите, которую он наложил на себя, шипастый мгновенно переключился на рассеивающую магию.