Читаем Чарли Чаплин полностью

Фильм удовлетворял потребность первых кинозрителей в скорости и движении, однако в нем также есть элементы, которые обогащают и сам сюжет, и характеры, и комедийное искусство в целом. Чарли очень умело притворяется графом, ловко выходя из затруднительных положений и не выказывая ни малейшего замешательства. Он остается хозяином положения. Конечно, до тех пор, пока неожиданно не появляется настоящий граф… Мы видим утонченный юмор, а не грубый фарс. Можно даже утверждать, что изменился характер самого героя. Маленького человека с этого момента всегда будут отличать аристократические черты – временами он холоден, временами снисходителен, а с теми, кто пренебрегает его благородством, бывает высокомерен. Он разборчив и даже брезглив. И явно превосходит окружающих его людей.

Чарли монополизировал оборудование и помещения Niles Studios, утомляя персонал постоянными требованиями и обвинениями. Ему не нравилась, как он сам выражался, здешняя захолустная атмосфера, поэтому в конечном счете было решено, что Чаплин арендует собственное помещение. К началу апреля 1915 года он переехал в переделанный под студию особняк на Норт-Хилл-стрит в Сан-Франциско, а оттуда в студию Majestic.

Ферма в Калифорнии стала местом съемок фильма, который описывают как апофеоз раннего стиля Чаплина. В «Бродяге» (The Tramp) Чарли играет маленького человека, сердце которого создано для того, чтобы быть разбитым, героя с неосуществимыми романтическими притязаниями. Его персонаж превратился из бродяги в Бродягу не в этом фильме, но теперь имя нарицательное точно стало именем собственным. Бродяга спасает героиню Эдны от шайки воров. Девушка привозит его на отцовскую ферму и предлагает работу. Он ранен во время нападения тех же воров на ферму и пострадал в последующей стычке… На какое-то время Чарли становится героем, но ошибочно принимает восхищение Эдны за любовь. И эта ошибка – источник его страданий.

Чаплин знал (или чувствовал?), что фильм «Бродяга» будет определяющим в его карьере, и хотел довести его до совершенства, насколько это возможно. Некоторые эпизоды репетировали по 40 или 50 раз. Один из исполнителей позже рассказывал Стэну Лорелу: «Мы репетировали некоторые шутки до тех пор, пока не чувствовали, что еще один раз, и мы за себя не ручаемся». Но Чаплин был неумолим, пока не добивался желаемого.

«Бродяга» заканчивается самым знаменитым уходом в истории кино. Чарли понуро бредет по пыльной сельской дороге прочь от камеры, а затем сквозь грусть вдруг проступает радость: он оживляется, встряхивается и весело продолжает свой путь. Его короткий танец на дороге – это форма самоидентификации. Он свободен. Да, он один, однако он никогда не бывает по-настоящему одиноким, потому что бесконечно изобретателен. Он самодостаточен, склонен к самоанализу и, наверное, эгоцентричен. У него есть воля к жизни, хотя кто знает, стоит ли жить в таком мире? Уходящая вдаль дорога – важное для него решение. Это намек на бесконечное путешествие, на вечное движение. Может быть, поэтому Бродягу сравнивали с Дон Кихотом и рыцарем Круглого стола короля Артура сэром Галахадом, с Гекльберри Финном и Гамлетом?

На студии Essanay были потрясены, что Чарли разменял смех на жалость и сострадание. Но концовка «Бродяги» вовсе не печальна! Внезапный прилив оптимизма и бодрости духа неизмеримо расширил диапазон чувств и личности маленького человека. «Скажите, – спрашивал Чаплин одного знакомого, – вы видели «Бродягу»? Я знаю, что ужасно рисковал. Но понятен ли фильм?»

Естественно, для съемок картины требовалось гораздо больше времени и сил, и Чаплин решил компенсировать эти затраты короткой лентой «У моря» (By the Sea). Как и предполагает название, забавные ситуации и трюки, придуманные Чарли и его партнерами, происходят на морском берегу. Все это он исполняет на кураже, с энергией, демонстрируя, насколько хорош в несложной пантомиме. Как заметил Марк Твен, начиная свои «Приключения Гекльберри Финна»: «Лица, которые попытаются найти в этом повествовании мотив, будут отданы под суд… лица, которые попытаются найти в нем сюжет, будут расстреляны». Больше к короткометражкам Чаплин никогда не обращался. Он перерос этот формат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное