Чапаята

Они схватили винтовки и побежали за ним.

Ночь была темная. Ни звезд, ни луны. Только видно, как там и тут по всему городу синеватыми огоньками вспыхивают выстрелы да кое-где ярко пламенеют взрывы. Неприятель прятался за домами и брал на прицел всякого, кто появлялся на улице.

Чаще всего выстрелы доносились с Соборной площади — там штаб дивизии.

— Бежим к штабу! Надо спасать Чапая! — Тимоша взвел курок нагана и повел товарищей по темным закоулкам.

Пробраться к штабу мешали пулеметы. Они беспрестанно обстреливали площадь. Лишь одному из Тимошиной группы удалось добежать до штаба. Потом он приполз обратно и сказал, что Чапаев с горсточкой командиров и бойцов ведет бой с казаками. У них кончились патроны, и начдив просил прислать сколько можно. Тимоша отдал разведчику четыре патронных ленты и сказал:

— Ползи к штабу. Одному безопаснее. В случае чего мы тебя огоньком прикроем.

Разведчик нырнул в переулок. И вдруг — что такое? — слева от площади зашевелились черные фигурки. Тимоша пригляделся — казаки ползут. Хотят незаметно обойти отряд Чапаева и ударить с тыла.

Тимоша повел бойцов наперерез врагу — через ограды, задворками. Опередили они казаков. Набросились на них из-за угла, пустили в ход штыки и приклады. Белоказаки не ожидали такой встречи, растерялись. Пользуясь суматохой, Тимоша с товарищами пробились к штабу.

Первое, что они услышали, — это голос Чапаева:

— Патроны есть в запасе?

Патронов не было.

— Такая досада! — поморщился Чапаев. — Придется отходить к реке.

Он стоял рядом со своим порученцем Петром Исаевым, без гимнастерки, в галифе и сапогах. Из-под козырька красноармейской фуражки выбивались растрепанные русые волосы. Разгоряченное лицо его было опалено порохом, на лбу и на рукавах рубахи — пятна крови. Окровавленная рука, пробитая пулей, висела неподвижно.

— Мы защищались, как могли, — сказал Чапаев. — Но врагов вокруг тысячи, а нас малая горсточка. Одно спасение — Урал переплыть. А там, глядишь, и подмога от наших придет. За мной! На прорыв!

Уже совсем рассвело, когда чапаевцы штыками пробились к берегу.

Бойцы помогли раненому начдиву спуститься по песчаному откосу вниз, а Петр Исаев, стреляя в казаков из пулемета, не подпускал их к воде.

В револьвере Василия Ивановича кончились патроны. Тимоша протянул ему свой наган. Один из казаков закричал с насыпи:

— Сдавайся, Чапай! Не то…

Чапаев нажал курок, выпустил все пули в казачью ораву. Потом быстро обернулся к Тимоше:

— Что ж ты мешкаешь?! Жизнь недорога? Немедленно в воду! Вместе поплывем…

Он резко толкнул Тимошу вниз и сам бросился следом. Вместе с ними прыгнули с берега еще два бойца. Но их сразили казачьи пули.

Тимоша поплыл вдвоем с Чапаевым.

Позади, на насыпи, раздавались частые ружейные залпы, яростно строчили пулеметы, с тяжелым уханьем рвались снаряды. Тимоша оглянулся.

Петр Исаев все еще там, на берегу. Но уже не отстреливается. Должно быть, все патроны израсходовал. Нет, остался один патрон. Петр рванул рубаху на груди, прижал пистолетное дуло к виску. И тотчас же свалился под откос. Туда метнулись казаки с винтовками и саблями.

Новый шквал пуль рассыпался по воде.

Тимоша с беспокойством глянул на Чапаева.

Начдив плыл совсем рядом. Плыл тяжело и медленно, взмахивая лишь одной рукой. А вокруг свистели пули, шлепались снаряды. Вода, всплескиваясь, пенилась, рассыпалась брызгами.

«Только бы не попали в него, — как заклинание, шептал Тимоша. — Только бы не в него! Пусть лучше в меня…»

И вдруг Тимошу закружило на одном месте, в речном водовороте. Руки и ноги свело судорогой. Какая-то неодолимая сила потянула его ко дну. Он стал захлебываться.

И Василий Иванович, подплыв ближе, подтолкнул его плечом.

Дальше течение само понесло Тимошу вниз по реке.

А как же Чапаев? Хватит ли сил у него? Не задела ли его шальная пуля? Нет, кажется, все в порядке. Он уже на середине реки. Упрямо борется с волнами. До берега теперь уже недалеко…

И тут часто-часто зарябило на воде. Свинцовый град ударил возле самой головы Чапая. Он беспомощно взмахнул рукой и скрылся в волнах…

Тимоша не помнит, как течением реки его выбросило на отлогий берег, как очнулся он на мокром песке, измученный и израненный.

Когда вернулось сознание, Тимоша сразу вспомнил то страшное, непоправимое, что произошло на реке. Глянул он в отчаянии на часы, подаренные когда-то Чапаем. Часы не ходили. Вода остановила их в ту самую минуту, когда Тимоша с начдивом бросились в студеные волны Урала…

В семье чапаевского связиста Тимофея Семеновича Зуйкова и поныне хранятся эти часы. С того далекого утра они больше не заводились. Стрелки их неизменно показывают одно и то же время — последний час жизни Чапаева.

СЕРДЦЕ ЧАПАЯ