Чандрагупта

Однако обратимся теперь к тому, о чем раздумывал сегодня Ракшас, проникнем в его потаенные мысли. Итак, больше всего занимали сейчас Ракшаса Мурадеви, ее новоявленный племянник и Чанакья. С тех пор как этой отверженной вернули свободу и милость, она обрела вдруг непостижимую власть над раджей. Ракшас никак не мог ваять в толк, каким чудом она настолько овладела сердцем Дхананада, что тот словно навеки решил поселиться в ее покоях, и теперь ему, первому министру, стало необычайно трудно даже увидеть своего господина. Ракшас страшился этой непонятной власти, что-то недоброе чудилось ему в неожиданной перемене. Он чувствовал, что необходимо как можно скорее вызволить раджу из плена, но не знал, как этого достичь. Мурадеви окружила Дханананда неусыпными заботами и никому не давала возможности остаться с ним наедине: она ни на миг не отлучалась от своего господина, едва являлся какой-нибудь посетитель, и присутствовала при всех беседах раджи со своими подданными. Ракшас с некоторых пор уже думал о том, чтобы найти во дворце Мурадеви верного человека, который доносил бы ему обо всем, что там происходит. Он придумал даже план, как через одну из своих рабынь сговориться с какой-нибудь из служанок Мурадеви. Выбор его пал на Вриндамалу. Он слышал, что это самая любимая и доверенная прислужница Мурадеви, и решил во что бы то ни стало сделать ее своей сообщницей. Позвать ее к себе и поговорить; если удастся ее уломать лестью или приказом — тогда задача будет решена. Когда он до последнего слова будет знать все, что говорит радже Мурадеви, он найдет путь, как развеять ее чары. Собственно говоря, Ракшас был уверен, что стоит ему самому поговорить со служанкой, как она сразу его послушается. Ведь она такой же человек, как все, а Ракшас знал свою власть над людьми! Значит, исполнить задуманное — дело нескольких дней.

Поэтому он пока оставил мысли о Мурадеви и обратился к Чандрагупте. Странное чувство испытал Ракшас, впервые увидав этого юношу. Так бывает, когда увидишь змеиного детеныша — желтенького, блестящего, верткого: подвижность и жизнелюбие юного существа чаруют душу, но в то же время опасение за свою жизнь заставляет держаться на почтительном расстоянии от него. Так было и с Ракшасом, когда на его пути впервые встал Чандрагупта. Юноша был красив, умен, обучен всем наукам и искусствам — в скором времени Ракшас имел случай убедиться в этом, — но было в нем еще что-то такое, что настораживало министра. Нет, не к добру явился этот юноша в Паталипутру! Нельзя позволить ему остаться здесь надолго. Но что же делать? Раджа сейчас не надышится на Мурадеви, и пока это так, разве можно чем-нибудь повредить ее племяннику? Это вызвало бы гнев и досаду Дханананда. Значит, надо действовать тайно. И прежде всего необходимо узнать, в самом ли деле этот юноша — сын брата Мурадеви. Придется послать своего человека в Гималаи, в царство Прадьюмнадева.

Тут же, чтобы не откладывать задуманного, Ракшас кликнул стражника и приказал ему вызвать Хираньягупту.

— Как прикажете, — отвечал слуга, но остался стоять на месте.

— Что же ты стоишь, не идешь выполнять мой приказ? — недовольно спросил министр.

Слуга почтительно поклонился и доложил:

— Господин министр, явился бхил из Гималаев с письмом от своего раджи. Он просит позволения положить это письмо к вашим стопам.

«Бхил? — изумился в душе Ракшас. — С письмом от своего раджи? Кто же может быть этот раджа, кроме Прадьюмнадева? Однако зачем гадать, когда проще узнать. Всего и дела — позвать этого бхила да прочитать письмо».

И он сказал стражнику:

— Хорошо, пусть войдет.

Бхил был черен кожей, как уголь, но пыль долгого пути так облепила его тело, что он стал красноватым, как темная туча в лучах заката. Войдя, он простерся ниц перед министром, потом встал на колени и положил сверток к его ногам. Сложив молитвенно руки, он обратился к Ракшасу:

— Махараджа, мой господин послал вам это письмо. Раб готов отнести назад ответ.

Пока бхил говорил, Ракшас принял сверток, внимательно оглядел его со всех сторон, потом вскрыл и обнаружил внутри написанное на бересте письмо. Вот что он прочел: