Чан Кайши

И вылечился! После чего со своим советником Уильямом Генри Дональдом, бывшим другом Сунь Ятсена, «удивительным австралийцем с красным лицом и песочного цвета волосами», на шесть месяцев уехал путешествовать в Европу. Там он не только отдыхал, но и искал возможных союзников против Японии. В Италии он вел переговоры с Муссолини, которым восхищался как выдающимся человеком. Встретиться с дуче ему помогла дочь Муссолини Эдда, любовница Чжана, которую он как-то очаровал в Шанхае, где ее муж граф Чиано ди Кортелаццо, будущий министр иностранных дел Италии, работал генконсулом. Но милитаристская Япония не вызывала осуждения со стороны Муссолини. Тогда маршал Чжан съездил в Германию, где встретился с Гитлером и Герингом. Но и от них ничего не добился, после чего отправился во Францию, где пересекся с Литвиновым. Рассчитывая теперь получить помощь от коммунистов, он попросил Литвинова организовать ему поездку в Советский Союз, но получил отказ: Сталин по-прежнему не хотел осложнять отношения с Японией. (В феврале 1933 года советское правительство даже дало добро на открытие еще одного консульства Маньчжоу-Го на территории СССР — в Чите, советских же консульств в Маньчжоу-Го было уже пять[49]. А 2 мая 1933 года Литвинов передал послу Японии в СССР предложение возобновить прерванные в прошлом году переговоры о продаже КВЖД Маньчжоу-Го, и 26 июня 1933 года в Токио представитель СССР стал вновь обсуждать этот вопрос.)

Между тем борьба Чан Кайши с китайскими коммунистами начала, похоже, приносить успехи, хотя частичные. В конце февраля 1932-го — конце марта 1933 года Чан провел четвертый карательный поход против китайских Советов и на этот раз смог нанести поражение одной из их группировок — шестнадцатитысячной армии 4-го фронта Красной армии Китая, действовавшей в Хубэй-Хэнань-Аньхойском районе под командованием Чжан Готао, одного из основателей КПК. Чан, приехавший тогда в Ханькоу, лично командовал 630-тысячной армией, окружившей Хубэй-Хэнань-Аньхойский советский район. Но полностью разгромить Чжан Готао ему не удалось: в конце августа 1932 года, прорвав блокаду, тот увел свои отряды на запад, в северную Сычуань и южную Шэньси. Войска Чана преследовали его, но части 4-го фронта, пройдя более пяти тысяч ли (то есть около трех тысяч километров) и потеряв 40 процентов своего состава («это было кошмарное отступление с боями», — вспоминал Чжан Готао), в начале 1933 года все же смогли закрепиться в Сычуань-Шэньсийском районе.

После этого Чан направил свои усилия на Центральный советский район в Цзянси. Но здесь его войскам, во главе которых он поставил министра обороны Хэ Инциня, вновь пришлось испытать горечь поражения. Местные коммунисты, как и прежде, использовали маоцзэдуновскую тактику «заманивания противника вглубь района». «Враг наступает — мы отступаем; враг остановился — мы тревожим; враг утомился — мы бьем; враг отступает — мы преследуем» — именно эта «магическая» формула принесла компартии Китая спасение.

В конце сентября 1933 года Чан Кайши начал новый, пятый карательный поход, бросив против «красных бандитов» Центрального советского района миллионную армию. На этот раз он сам возглавил ее, перенеся свою штаб-квартиру в городок Гулин (Пик быка) в горах Лушань, расположенный на севере провинции Цзянси в окрестностях города Цзюцзян. С 1934 года неподалеку от этого городка, в лесу, находилась еще одна дача их семьи, которую Чан назвал Мэйлу (Хижина Мэйлин, или Красивая хижина)[50]. Эта двухэтажная каменная вилла, утопавшая в зелени, была построена в 1903 году и подарена жене Чана ее приятельницей, английской миссионеркой, приобретшей ее в 1922 году. Из окон виллы открывался настолько красивый вид, что в сравнении с ним, по словам одной из ее посетительниц, «Швейцария бледнела». Но Чана этот вид не отвлекал от мрачных мыслей: он прибыл на виллу (Дачу на мосту Богини милосердия!), чтобы раз и навсегда безжалостно искоренить коммунистов. Война предстояла тяжелая, и он понимал, что в пятый раз просто не мог проиграть Мао.