Чан Кайши

В то же время весной — летом 1929 года резко обострились отношения Китая с СССР. Узнав, что на конец мая Исполком Коминтерна запланировал созыв тайной конференции на территории советского консульства в Харбине, Чжан Сюэлян приказал солдатам захватить здание консульства. Во время рейда были обнаружены документы, свидетельствовавшие о том, что Исполком Коминтерна использовал офисы КВЖД в своих интересах — как отделения связи для оказания помощи КПК. Чжан арестовал сотрудников консульства, а в июле захватил КВЖД. Чан Кайши из Нанкина с интересом следил, чем дело кончится. В конфликт он не вмешивался.

Вскоре войска Красной армии под командованием Блюхера, хорошо знакомого Чану, перешли границу Маньчжурии, атаковав Чжан Сюэляна и с земли, и с воздуха. Сталин был так зол на Чжан Сюэляна, что 7 октября 1929 года в письме своему ближайшему соратнику Вячеславу Михайловичу Молотову даже заявил о необходимости «организации повстанческого революционного движения в Маньчжурии». Он хотел сформировать «главным образом из китайцев» (очевидно, проживавших в СССР) четыре полка «и пустить их в Маньчжурию, дав им задание… занять Харбин и, набравшись сил, объявить Чан-суеляна <Чжан Сюэляна> низложенным, установить революционную власть (разгромить помещиков, привлечь крестьян, создать советы в городах и деревнях и т. п.)… Это мы можем и, по-моему, должны сделать. Никаким “международным правам” не противоречит это дело. Всем будет понятно, что мы против войны с Китаем, наши красноармейцы охраняют лишь наши границы и не имеют намерения перейти на кит<айскую> территорию, а если внутри Маньчжурии имеется восстание, то это вполне объяснимая штука в обстановке того режима, который установил Чан-суелян». Осуществлять этот план, однако, Сталин, не стал: в декабре 1929 года Чжан Сюэлян вернул КВЖД СССР. Иначе Маньчжурия могла бы стать одной из союзных республик Советского Союза!

Все эти события были Чану только на руку: с одной стороны, он умело использовал конфликт на КВЖД для дальнейшего разжигания антисоветских и антикоммунистических настроений в китайском обществе, а с другой — постарался внушить Молодому маршалу, что без его поддержки тот не сможет «стоять на двух ногах». Правда, китайскому правительству в результате этих событий пришлось пойти на восстановление экстерриториальных прав советских граждан в Китае, но сделано это было негласно, чтобы не давать повода западным державам и Японии саботировать переговоры по отмене этих прав.

Непростые отношения с ведущими империалистическими державами и с СССР заставили Чан Кайши искать союзников среди стран, которые тоже испытывали гнет империализма, особенно среди тех, кто потерпел поражение в Первой мировой войне. С конца 1920-х годов в центре внимания Чана оказалась Германия, которая «в отличие от СССР, не имела не только союзников внутри Китая <таких, как КПК>, но и не преследовала великодержавных интересов».

Чан, как мы помним, давно интересовался Германией и когда-то, в 1912–1913 годах, даже изучал немецкий язык и собирался ехать туда на учебу. Теперь же он не мог не учитывать того, что в 1920-е годы именно Германия, лишенная по условиям Версальского мира возможности перевооружиться самой, стала главным продавцом вооружений Китаю: на ее долю приходилось 42 процента китайского импорта оружия. Кроме того, именно в Германии существовал большой рынок профессиональных военных кадров, лишившихся работы в связи с сокращением армии и флота.

В самом конце декабря 1927 года Чан Кайши назначил своим политическим, экономическим и военным советником немецкого полковника Макса Бауэра, прибывшего в Китай за полтора месяца до того. Бравый артиллерист, служивший во время мировой войны в немецком Генштабе и удостоенный в декабре 1916 года высшей прусской награды, ордена «За заслуги», был Чану рекомендован генералом Ли Цзишэнем, у которого Бауэр служил пару недель в Кантоне.

Максу Бауэру шел пятьдесят девятый год, но он был полон энергии и грандиозных планов. Чана он покорил тем, что, так же как он, отрицал и империализм, и коммунизм, выступая за то, чтобы «каждая нация… развивала свой собственный социализм, свою собственную форму правления». Бауэр заверил Чана, что разделяет идеи Сунь Ятсена и может принести пользу Гоминьдану — партии, которая, с его точки зрения, «одержит победу, поскольку ее цели идут в русле естественного развития Китая».

Побывав в Германии в марте 1928 года, Бауэр подыскал там группу военных специалистов и в ноябре того же года вернулся в Нанкин с двадцатью пятью офицерами. Их задача заключалась в подготовке нескольких образцовых дивизий НРА, хорошо обученных и вооруженных новейшим оружием германского производства. Для этого по инициативе Бауэра в Берлине при китайском посольстве был открыт торговый департамент, занимавшийся закупками вооружения и промышленных материалов в Европе. В 1928 году первые два китайских офицера прибыли на учебу в дрезденскую пехотную школу.