Чакра Кентавра

Присаживаться было не на что, поэтому Юрг, поочередно перенося ноги через перила насеста и одновременно проверяя его на прочность, предпочел сесть точно напротив крэга, чтобы создать видимость равновесия. Шлем он снял, являя этим жестом знак доверия, но мона Сэниа, подойдя к нему сзади и опершись на его плечи, из рук десинтора не выпускала.

Только теперь, когда их разделяли какие‑нибудь пять шагов, стало видно, почему этот громадный крэг носил титул Венценосного: на том месте, где у его сородичей поднимался красный или белый хохолок, поблескивал пучок голубовато–алмазных игл, при сильном освещении, вероятно, сияющих радужным блеском.

— Так я вас слушаю, — корректно поторопил их пернатый венценосец.

— Хорошо, — сказала мона Сэниа. — Тогда ответь: зачем все это было нужно?

Крэг чуть–чуть наклонил голову и поглядел на нее с видимым сожалением:

— Из тебя, женщина, действительно получилась бы прекрасная королева твоего Джаспера, да. Мудрости любезна суть.

Мона Сэниа вдруг подумала, что здесь недостает старого рыцаря Рахихорда.

— Когда события на твоей планете приняли необратимый характер, — продолжал крэг, — мы начали отрабатывать механизм ответного воздействия.

— Кто это — мы?

— Синклит прокураторов. Нам необходимо было лицо, которое, обладая несомненным авторитетом, подтвердило бы правомочность нашего пребывания на Джаспере.

— Зачем вам Джаспер, если вы располагаете, как я понимаю, неограниченным числом уже покоренных планет? — настаивала мона Сэниа.

— Ответ настолько очевиден, что ты могла бы и не спрашивать. Джасперяне — единственные во Вселенной, кто владеет врожденным даром мгновенного перехода в любую другую точку мира. Я не говорю — иное пространство, ибо последнее не проверено. Так вот, упомянутым мною лицом оказалась ты, женщина. И я не жалею об этом, потому что моя долгая жизнь, признаюсь, достаточно однообразна, а ты — достойный противник. на твоем уровне.

— Благодарю, Венценосный. Значит, играя на моих материнских чувствах, вы собирались заставить меня вернуть все на исходные позиции — как было до тех пор, пока мы не побывали близ Чакры Кентавра…

— Пока ты, нарушив запрет, не приблизилась к Чакре Кентавра, — поправил ее крэг. — Нет, не так. Мы решили на некоторое время переместить тебя — желательно со спутниками — сюда на Тихри, дабы ты воочию убедилась в том, что, как и на Джаспере, объективно крэги приносят только добро. Вспомни о Черных Временах твоей планеты и признайся, что если бы не мы, то у поголовно ослепшего населения не было ни малейших шансов на выживание.

— И в память об этом подвиге вы ослепляли младенцев всех остальных поколений? — вставил Юрг.

Венценосный крэг немного помедлил, прежде чем дать ответ, в котором к интонациям неоспоримого превосходства примешивалась и изрядная толика горечи:

— Вы, люди, с потрясающей изобретательностью сочиняете небылицы, вера в которые обратно пропорциональна их правдоподобию. Неужели вы не понимаете, что только нам принадлежала бы заслуга полного избавления жителей целой планеты от вечной слепоты? И не требовалось бы несметной армии, которую мы были вынуждены содержать на Джаспере. Нас и так бы боготворили, и чем меньше крэгов обитало бы на Равнине Паладинов, тем безогляднее было бы это обожествление… Нет. Мы не подозревали о том, что все — хотя не проверено, все ли? — младенцы зрячи, и поэтому, на Синклите джасперианскому прокуратору было сурово… вы–го–во–рено.

По тому, как он произнес последнее слово, было очевидно, что мягкий термин, которым транслейтор перевел слова крэга, не соответствовал тягости наказания.

Но это всколыхнуло в душе командора недобрые воспоминания:

— А ваша расправа с Юхани — вместо меня?

— Ну, — небрежно бросил крэг, — один человек… Припомни, что на твоей планете делали солдаты с жителями целых городов, когда те не сдавались? А с миллионами ни в чем не повинных людей, которые только мыслили иначе, чем верховный властитель или правящий Синклит?

— Но вы же претендуете на роль милосердных богов!

— Отнюдь нет. Обожествляют нас по доброй воле те, кому в силу их уровня развития вообще необходимы боги. Вы же должны признать, что крэги, в сущности, ничем не отличаются от людей. И только.

— Разве люди способны на то, что здесь называется “проклятием анделиса”? — Мона Сэниа невольно поднесла руку к тому месту, где до сегодняшнего утра между бровей привычно тлела искорка боли. Но сейчас эта боль исчезла.

— Проклятием? — переспросил крэг. — Если я не ошибаюсь, это называется “поцелуем анделиса”. Ну, относительно этого спроси своего мужа, какие опыты ставились на его Земле с тотальным воздействием на психику человека. Видите ли, нам был необходим убедительный механизм защиты, чтобы противостоять попыткам подчинения крэгов. За примерами ходить недалеко — вспомни, женщина, судьбу покойного Оцмара.

— Но это же был ребенок, который просто хотел владеть сказочной птицей! — воскликнула мона Сэниа, припомнив историю о недосягаемой синей птице, которую рассказывал ей Юрг в золотом подземелье их дворца на Джаспере. — Разве можно было карать его за это так жестоко?