Чай с жасмином

— Леха ему прикус подправил, — злорадно ухмыляется она.

Леша! — вдруг до меня доходит, что он в самом эпицентре этой потасовки. И я разворачиваюсь, ища его глазами.

Драка уже остановилась. Но ругань еще продолжается. Говорят все одновременно, агрессивно и грубо, образуя круг. Внутри Джан и Леша.

Я почти ничего не могу разобрать.

— Не бойся! — сжимает мои плечи Маша. — Леха разрулит. Это его территория.

Один из Лешиных парней несет мне мою сумочку.

— Держи, — ухмыляется он разбитыми губами. — «Елена Прекрасная»!

— Жасмин… — неуверенно поправляю его я, с сожалением глядя на его губы. — Простите…

Весело подмигивает, возвращаясь в толпу.

— Почему он так сказал? — смотрю на Машу.

— Из-за Елены Прекрасной началась великая война.

Война?!

Я не хочу для Леши войны. Ни за что!

Надо было пойти с Джаном?…

* * *

Адреналин горит в воздухе, сжигая кислород. И я слышу, как дышат за спиной мои пацаны, как стая загнанных волков.

Остановиться было тяжело.

Всегда тяжело остановиться. Даже на татами, когда особой неприязни к противнику не испытываешь. Адреналин, атмосфера и животная агрессия требуют продолжения. Хотя на татами ты никогда полностью не отдаешься этому. В голове всегда висит «стоп» и ожидание команды судьи. Другое дело — драки беспредельные. Не один на один. А когда «мясо»…

Но если бы не остановился я, то и мои пацаны рвали бы до конца. И кого-нибудь бы обязательно покалечили. А это статья!

Остановиться было особенно сложно, потому что в этот раз адреналин и животную агрессию запустил не азарт, а страх. За Ясю. За то, что она исчезнет за его спиной и… И там очень много всего! И самое лайтовое — мы никогда с ней больше не встретимся. Лайтовое, да. Есть и кое-что пострашнее…

Джана поднимают. Он в накдауне. Трясет головой пытаясь прийти в себя. С глубоким чувством удовлетворения я смотрю на его расхе*аченные сколотыми зубами губы. Мое колено саднит…

Тело трясет.

— Эй, Полевой! — окрикивает меня один из знакомых судей. — Ментов?

— Нет пока.

Мой спаринг сорван. Бл*ть!

Джана держат под руки, он отталкивает эти руки, приходя в себя и сплевывая кровь на пол.

Я стираю свою, текущую из носа, рукавом.

Смотрим с ним друг на друга.

Рядом с ним становится мужчина постарше.

— Меня зовут Айкут.

— Алексей.

Рук мы не пожимаем.

— Алексей, Джан — возвращает свое. Ты препятствуешь. Не надо лезть в чужую семью. Это его жена. Это их дела.

— Короче, как там тебя, — вспоминаю я. — Айкут. Я один раз объясняю, потом будешь общаться со следственными органами. Жасмин — моя жена. По закону.

— По закону — она моя жена!! — встревает Джан.

— Покажи документы. Документы, в которых написано, что она твоя жена.

— У вас документы, у нас — традиции! Выкуп заплачен! Ее семья отдала ее МНЕ.

— Со своими традициями валите к себе на родину. А у нас брак — это закон, регистрация, документы. Жасмин моя жена по закону. Она гражданка России. Ментам попробуй объяснить, что ты ее купил и теперь имеешь какие-то права.

Айкут отстраняет Джана.

— Покажи документы, Алексей.

Вот тут накладочка. Но мне по*ер!

— Документы я покажу следственным органам — и ее и свои, вместе с заявлением о преследовании и попытки похищения. Может, и еще парочку каких заявлений адвокат подскажет написать.

Айкут с Джаном что-то обсуждают на турецком, к разговору присоединяется еще несколько человек.

— Алексей, пусть подойдет женщина. Мы поговорим с ней.

— Моя жена не имеет желания говорить с посторонними людьми.

— Алексей, — подходит ближе Айкут, снижая голос. — Джан согласен на развод. Но ты должен вернуть то, что она унесла из дома.

Ааа… круто придумали!

— С хе*а ли? Это ее драгоценности. Это драгоценности дарили ей ее близкие, чтобы защитить ее, в случае, если Джан окажется мудаком. Случай на лицо! — развожу руками. — Джан к этому золоту никакого отношения не имеет. Он его не покупал. Его ему не продавали, не дарили. Это собственность моей жены.

— Муж решает — забрать или нет ее золото, когда развод.

— Так Я муж, и я решил: золото останется у нее. Еще вопросы есть?

— Алексей, это золото давно продано. До того, как она вышла с ним из дома.

— Кем продано? Хозяйка никому ничего не продавала. Где документы о продаже, опись?

— Хозяйка… — со злым сарказмом снова сплевывает на пол кровь Джан.

— Вопрос не решен, Алексей, — смотрит на меня исподлобья Айкут. — Если тебе ценна собака — верни ее ошейник. Иначе…

— Полевой! — снова окрикивают меня, собравшиеся недалеко судьи. — Ну, что там?

— Вызовешь ментов, сядешь за драку. Ты ударил первый. Ты спортсмен. Так? — смотрит на меня Айкут с вызовом. — Мы тоже будем писать заявление. Человек, — кивает она на Джана. — Зубы потерял. Считай увечье. Камеры записали.

— Лех, не надо… — перешептываются пацаны. — Пусть валят отсюда.

— Леха, не вздумай, — встает рядом Миха. — Сейчас — не вариант. Нас всех заберут. Пока будут выяснять… Кто-то из их людей может увести Ясю. Машка, конечно, «боец», но она не вывезет.