Чай из пустой чашки

Она представила, как шарик ее головы слегка покачивается под потолком, подталкиваемый сквозняком от вентиляции. Вдруг она отчетливо все увидела: свое растянувшееся на матрасе тело прямо под собой. Очертания тела, которое напоминало Эшу редиску-дайкон: в костюме ИР оно показалось ей совсем обнаженным, голым. Она почувствовала нарастающую волну любви к нему. Вся радость, дарованная ей, теперь воспринималась как часть телесного существования. Если когда-нибудь они с ее телом вновь воссоединятся, она устроит Эшу, она его в рэшето превратит, мысленно усмехнувшись, подумала Юки, если он посмеет сказать, что ее тело не прекрасно. Я идеальна для своих талантов, умений и амбиций, Мистер Красота. Можешь считать, что я иногда ошибаюсь, что я зря трачу время на Тома, но никогда не говори мне, что я уродлива.

Договорились, только ты потеряла голову.

Ну, это правда. На месте головы были смутные очертания какой-то машины, провода от нее тянулись по всему периметру матраса. Должно быть, это оборудование, сохранявшее тело в отсутствие головы, – подумала она. Это разумно. Только…

Только кто поддерживает жизнь в голове, если не тело?

– Очистка крови завершена, – сказала Джой Флауэр. – Все чисто и готово к новому старту.

– Уже? Быстро управились.

– Она маленькая. Физически. Чисто и готово. – Джой Флауэр изящно улыбнулась. – Раньше вы имели дело с моими здоровяками, у которых на каждый литр крови приходилась пара литров наркотиков.

Юки подумала о своем чистом маленьком теле: сможет ли оно двигаться снова? Послышалось тихое шуршание.

– Она без сознания?

– Даже если в сознании, она ничего не вспомнит, – ответила Джой Флауэр. – Я делаю новую инъекцию, прямо сейчас.

Если раньше голова казалась воздушным шаром, то теперь она превратилась в камень и устремилась к телу, к машине, подсоединенной к телу. Падение было столь длительным, что, ожидая удар, она успела заснуть.

– В желающих натянуть на себя чужое тело они недостатка не испытывают, – сказал Том, – а вот желающих превратить свое тело в одежду – немного. Жуткое ощущение. Ведь совершишь все, чтобы избавиться от него, а?

Она хотела проснуться, но уютные объятия сна цепко удерживали ее. Если бы она раньше знала об ощущениях в ИР, то давно бы сюда отправилась, любое ощущение испытывалось здесь на все сто процентов, не терялось ни единой детали, потому что все было сконфигурировано, вымерено точно по способностям твоих органов чувств и зафиксировано в твоем костюме.

– Ну, может, не только твоих органов чувств, – сказал Том, – ты знала кого-нибудь, кто бы ненавидел их тело? Именно их тело. Грамматически не совсем верно, но ситуация сама по себе тоже не слишком правильная. А есть такие люди, которые ненавидят свои тела.

Она сидела на обочине шоссе, которое делало плавный поворот и растворялось в туманной дали в обоих направлениях. На другой стороне дороги стояли все, кто когда-либо отваживался отправиться в ИР, хотя бы на краткий промежуток времени, пионеры, чудаки, и все они стояли в личине Тома, этакий орнамент шоссе. Эффектный прием, когда ты уверен, что насколько хватает глаз и даже дальше стоят Томы. Но слишком похоже на обычный орнамент.

– А, Том?

Они все согласно кивнули. Она кивнула в ответ: да. И в какой раковине жемчужина? Она сощурилась от солнечного света. Его любимый костюм ИР цвета мороженого сиял на открытом солнце так ярко, что ей больно было следить за выражением его лица. Или их лиц.

– Ты даже не почувствуешь ничего, – сказали миллионы Томов: звук был настолько мягкий и нежный, что ее не снесло звуковой волной и не оглушило. – Но существует отдача или эхо. А может, это происходит потому, что умной одежды существовать не может.

– Если бы она существовала, – лениво протянула Юки, – она бы не позволила себя надеть.

– Точно, – приятным унисоном подтвердили Томы. Она почувствовала, что он или они хотят ей сказать еще что-то, но ее глаза или, вернее, зрение устало. Она думала, что уже спит. Можно ли утомиться во сне и лечь во сне спать? А если да, то что можно увидеть во сне?

– Когда проснешься, – прошептал Том, – ты ничего не забудешь.

Киборг был не меньше трех с половиной метров в длину. У него была блестящая хрустальная тюбетейка и хромовый волосок вместо бровей. Один глаз был более-менее нормальным, другой представлял собой стальной механизм, испещренный, словно бисером, цветными конденсаторами и сенсорами. С верхних частей скул были удалены кожа и мускулы, чтобы можно было видеть металлический череп, а в груди было прорезано окошко для наблюдения за работой внутренних органов. Одно легкое было уничтожено или удалено, чтобы лучше была видна работа сердца. Оно показалось Юки неприятным и работало неритмично. Дело в том, что человеческие органы не такие аккуратные и работают менее слаженно, в отличие от механизмов.