Чай из пустой чашки

– Если я ударю молотком, где ты будешь?

– У тебя нет молотка. Все, что ты можешь сделать, это использовать свои ярлыки и лотерейные билеты. Послушай, у меня мало времени. Я тут внеурочно и долго оставаться не могу – растрату энергии быстро заметят.

– Что мне делать? – спросила Юки. – И где ты?

– Точно не знаю. Юки возмутилась:

– Как это – не знаешь?

– Этого я тоже не знаю. Но все равно нужна твоя помощь, чтобы отсюда выбраться.

– Но ты не знаешь откуда. Где ты?

–  Не знаю.

Она выдохнула, изображая облегчение.

– Ладно. Я просто спросила. А то я уж испугалась, что начинает появляться смысл.

– Ты что-нибудь о старой Японии? – неожиданно спросил Том и тут же уточнил: – В смысле о настоящей Японии.

Юки вытаращила на него глаза. Кусок черного неба над ее головой был абсолютно чист.

– Конечно. А какое это имеет отношение?

– Они восстанавливают Японию. Во всяком случае, так говорят.

Она рассмеялась:

– Кто «они»? Чем «они» тебе помешали?

Том крепко нажал на стекло, его ладони побелели.

– Клянусь, как только доберусь до тебя, хорошенько встряхну, чтобы привести в чувство твои мозги, даже несмотря на то, что ты похожа на меня в мои лучшие годы.

Юки стряхнула с плеча воображаемую руку.

– Да уж, это точно поможет.

– Послушай. У меня есть секретный каталог на имя Шанти Лав.

– Это название каталога? – спросила Юки.

– Нет. Это одно из моих воплощений здесь. Юки снова рассмеялась:

– И кем ты воплотился, бомбейским слоном-полубогом?

– Под этим именем меня убили.

– Тебя не убили. Ты здесь, разговариваешь со мной. Словно я и моя тень.

Том наклонился, и она придвинулась к стеклу.

– Просто послушай, хорошо? Все серьезно. Кажется, что это игра, по крайней мере, должно казаться. Знаки, ярлыки, все эти штуки на дверях клуба, в который вечно бегает Эш…

– Здесь тоже такой есть, – вставила Юки. Он пропустил мимо ушей:

– …обычное игровое дерьмо, и все. Спектакль в его лучшем проявлении. Нажимаешь ярлык – и ты вроде становишься быстрее, вроде бы получаешь особый кайф, можешь вроде кольцами виться. А они все это терпят, потому что это правда, и они тебя никогда отсюда не выпустят. Кому-то это нравится, но только не тебе. – Он остановился и пожал плечами. – Я продал Шанти Лав. Я там накуролесил, и покупателя, вошедшего Под моим персонажем, убили. И тут, и в реальности.

Юки вздохнула.

– Ты украл чей-то древний сценарий и пытаешься его no-новой продать?

– Это не сценарий. Это кино. Черт возьми, тут все реально.

–  Смелое заявление для отражения.

– Прекрати. Ты ничего не знаешь. Носишься на огромной скорости и не имеешь ни малейшего представления, во что ввязалась.

– А что же ты мне ничего не расскажешь? – Она скрестила руки – его руки? – и увидела, как за стеклом Том повторил ее движение. Потом и он заметил это и раздраженно опустил руки вниз.

– Ты вообще представляешь, с какой скоростью передвигаешься? Юки, с реактивной, и я скажу тебе: долго такое не продолжается. Ты стареешь. За одну ночь здесь можно потерять двадцать лет жизни. Они позволили тебе быть мной, потому что знают: ты стопроцентная японка. Это она послала тебя сюда…

– Кто она? – спросила Юки.

– Джой Флауэр. Кто же еще? – Рот Тома искривился в горькой усмешке, и она почувствовала, как ее рот стал повторять движение помимо ее воли, и Юки никак не могла препятствовать этому. – Хочешь знать все глобальные мировые секреты? Да, я был одним из ее Мальчиков, и да, мне это нравилось, и да, она меня использовала. Потому что я был стопроцентным японцем.

– Правда, – сказала Юки, – а я думала, она использовала тебя, потому что ты был мужчиной.

Он рассмеялся:

– Здесь можно получить партнера лучше чем где бы то ни было в реальном мире. Секс никому больше не нужен, Юки…

«Говори за себя», – с горечью подумала Юки.

– …никого больше не интересуют ни наркотики, ни экстази, ни райские кущи. Всем – даже самому последнему засранцу – подавай чертову божественность.

Юки осторожно покачала головой, не понимая.

– Власть, черт возьми. Власть. Власть делать, власть надо всем: над идеями, мыслями, над всем живущим.

Юки ждала.

– И? – вставила она наконец.

– Что и? – заорал он в ответ. – И солнце медленно заходит на западе. И смерть владеет всем. И все они плывут в узких лодках на небеса. Кроме таких, как ты и я, у нас…

И тут Том исчез, а она смотрела на самое обычное отражение. Или на обычное отражение в виртуальной реальности, если, конечно, его можно так назвать, поскольку отражать-то здесь было нечего. Или было что? Может, отражения были какими-то подпрограммами, которые были привязаны к самонастраиваемым изображениям ИР…

Она снова покачала головой. Иногда мысли приходится продираться по тернистой тропинке, аккуратно освобождаясь отдельно от каждой колючки и веточки. Обуздывая свое нетерпение, она стояла перед стеклом и пыталась вызвать Тома. Видит ли он ее? А может, он и не исчезал, а просто со сверхъестественной точностью стал имитировать ее движения?