Чаепитие за горизонтом событий

Что же его так изменило? Увы, сама жизнь. Месяц назад он потерял свою жену. Хуан был слишком занят работой, вопросами в делах имения, будущим детей, контролем неспокойной обстановки в политических кругах, изучением наук и многим другим, что не находил время для самого дорогого, как оказалось, существа в его жизни – Марты Изабеллы де Вито – своей супруги. В один из самых обыкновенных дней, отнюдь ничем не примечательных, она заболела какой-то неизвестной дотоле болезнью и скоропостижно скончалась, пока асьендадо4 был в Веракрусе. Как потом констатировал доктор Лукас Москоте, шансы выжить у бедной женщины были ничтожно малы…

Так на Хуана Карлоса опустилась темнота. Он никогда не задумывался, как много для него в действительности значила его «Кастильская роза», как он любил называть Марту. Она всегда была его смыслом, его движением, воздухом, когда он сомневался, она давала ему надежду, покорно следовала за ним везде, где могла. Несмотря на традиционное патриархальное воспитание, он питал глубокое искреннее уважение к своей супруге, и, давая клятву в церкви Святой Анны перед лицом Господним, был уверен в каждом произнесённом слове. Она была тем человеком, кому Хуан мог доверять всегда и во всём. Теперь вдруг его путеводная звезда погасла, а он так и застрял на судне в штиль посреди неизмеримого океана. И перед неизбежностью одиночества он сдался и опустил руки. К счастью, его дети уже были достаточно взрослыми, чтобы управлять имением, поэтому отец переложил все заботы на плечи своих сыновей Педро и Роберто, а сам стал тягостно доживать уготованный ему срок.

Теперь каждую ночь он просыпался от неудержимой боли в области сердца, брал чашу воды и выходил на веранду. Там он стоял, подолгу всматриваясь то в горизонт, то в небо, ожидая чего-то – видимо, смерти.

Сегодня Хуану было особенно скверно, потому что днём, бродя по дому, он наткнулся на старый семейный портрет, который самым удивительным образом обнаружился в центре гостиного зала, куда владелец не заходил уже довольно давно.

Глубокая тишина и пустота ночи наполняли воздух. Вдруг послышался спокойный и размеренный звук шагов – кто-то шёл по мощёной камнем дороге к дому со стороны полей, но пока не показался из-за холма. Необычно звенели шпоры, не характерные для работников плантаций. Но Хуану Карлосу было ровным счётом всё равно, он даже не пошевелился, чтобы разбудить домашних, лишь хладнокровно поднёс чашу к губам и отпил глоток воды.

Меж тем показался силуэт – человек высокого роста и крепкого телосложения, под стать Хуану, каким он был раньше, в белой гуябере и чёрно-серебристом чарро, с такого же цвета широкополой шляпой в руках и в сапогах для верховой езды. В лунных отблесках мерцал новенький Ремингтон 1858 года. Незнакомец медленно, но неодолимо приближался. Уже прорисовывались яркие черты лица чистокровного испанского кабальеро, несколько меркнущие на фоне печально-усталого, но гордого взгляда сапотека.

– Доброй ночи, сеньор де Вито, – прозвучал спокойный голос незнакомца.

– Доброй ночи, сеньор, не имею чести знать Вас, мы знакомы? – ответствовал асьендадо не слишком удивлённым голосом.

– Хмм… Удивительно, что Вы меня не замечали. Несмотря на это, я всё же представлюсь, как и полагается в высших кругах Вашего общества. Меня любят называть по-разному, но, говоря честно, всем именам я предпочитаю одно – Менсахеро де Муэрте.

– В таком случае я Вас ждал. Не помню Вас на похоронах моей жены, Вы там были? – спросил сеньор де Вито.

– Да, я всегда стоял чуть позади Вас, ожидая, что Вы обернётесь, но этого не случилось. Я наконец закончил целый ряд дел здесь неподалёку, чтобы встретиться с Вами. Вы же знаете сеньора Мариуша Писадо, португальца, что купил землю по соседству?

– Разумеется, они с женой неоднократно приглашали меня на званый ужин, но в последнее время я перестал бывать даже у него. Но как это связано с Вашими делами? – поинтересовался Хуан Карлос.

– У почтенного сеньора на неделе было два пожара в полях, я помогал. Столько людей погибло – упокой Господь их души, – закончил сеньор де Муэрте, осенив себя крестным знаменем. – Но их время пришло.

– Что ж, тогда не будем тянуть, давайте сразу закончим, не стоит отнимать Ваше время, – уверенно проговорил асьендадо, ставя чашу на маленький стол.

– Ну что Вы, сегодня нам предстоит длинная ночь! Пройдёмте, Вы ведь не против прогуляться?

– Как Вам будет угодно, мне давеча некуда спешить, – спокойно заметил Хуан Карлос.

Старческой походкой он покинул веранду. Асьендадо и его гость неспешно двинулись от дома в сторону маленькой бухты в месте впадения реки Сан-Лоренсо в море Кортеса через поля имения.

– Превосходная сегодня ночь, не так ли? – вопросил сеньор де Муэрте.

– Ничем не лучше и не хуже многих других. Много их было, и после меня будет, быть может, даже лучших, – ответил безразлично Хуан Карлос, медленно бредя и глядя себе под ноги.

– Стойте, сеньор де Вито, – повелительно вымолвил гость, когда они проходили мимо старой лиственницы, а до берега оставалось ещё с полчаса ходьбы.