Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Ты следишь за мной?

Меня так поражает спокойствие в его высокомерном тоне, что я не выдерживаю и снова поднимаю на него взгляд, но жалею об этом, когда под гнетом его самомнения чувствую себя мелкой букашкой. Но так и есть, он смотрит на меня свысока, будто я ниже его во всех смыслах этого слова.

На нем, как всегда, идеальный галстук и стильный брючный костюм в цвет синего океана, такой же холодный, как и ледяные глаза его хозяина. Пульс невольно ускоряется, словно крича мне об опасности, вот только, к сожалению, я не слышу ничего, что побудило бы меня уйти.

Но я хотя бы заставляю себя залезть в приложение «Убер» и как можно быстрее вызвать такси, лишь после этого нахожу в себе силы ответить ему.

— Это тебя не касается.

Мне удается произнести эти слова на одном дыхании и не выдать дрожь, охватившую меня с головы до пальчиков ног.

— Если я задаю вопрос, значит касается, Алевтина. — В его голосе столько строгости, что я готова сбежать от дальнейшего диалога. Но я ведь не доставлю ему такого удовольствия? — И когда я спрашиваю, то ожидаю получить ответ.

Вот это наглость.

Едва ли не теряя остатки самообладания, поворачиваюсь к нему лицом, надеясь, что мой взгляд будет красноречивее слов, готовых вылететь из моего рта. Но я нахожу силы сдержаться и даю себе долгую секунду, собирая в кучку всю ненависть, которую испытываю к этому человеку, и одновременно пытаюсь сделать практически невозможное — скрыть прерывистое дыхание, чтобы как можно безразличнее произнести следующие слова:

— Думаю, ты перепутал девушек, Хаким. Подобным тоном можешь разговаривать с брюнеткой, которую почему-то оставил скучать в одиночестве. — Прищуриваюсь, постукивая пальцем по подбородку, словно размышляю об этом всерьез. — Или она сочла тебя слишком нудным и нашла более выдающийся член на сегодняшнюю ночь?

На сосредоточенном лице Айдарова появляется подобие ухмылки, но это слишком мрачная эмоция, которая исчезает, как только он со скучающим видом начинает поправлять манжеты.

— Ты закончила?

Мудак.

— Да. — Вздох. — Хотя нет. Иди к черту.

Гортанный звук его смеха пробегается холодными мурашками по моему позвоночнику.

— Ты повторяешься.

Я не думаю, когда позволяю следующим словам сорваться с губ:

— А ты мудак.

Злость пузырится во мне, точно игристое вино в бокалах. И она становится еще опасней оттого, что Айдаров считает ее чем-то забавным. Потому что один уголок его красивых губ снова поднимается, а потом он цокает и, качая головой, переводит равнодушный взгляд на мое лицо.

— У тебя очень грязный рот, Чудакова. Но я готов потерпеть его, если ты ответишь на мой вопрос…

— Выпила ли я таблетку? — выпаливаю я, делая к нему шаг ближе. — А что, если нет? Тебя это пугает?

Он смотрит на меня как на прозрачный пузырь, который не значит ровным счетом ничего и который скоро проткнет его от скуки.

— Это не меня должно пугать. Не усложняй себе жизнь, Алевтина.

Я не знаю, почему излишняя уверенность этого мужчины раздражает меня в точности как прикосновение наждачной бумаги к коже. Но мое терпение на сегодня высосано из всех резервов. Я без брони. И устала играть в игры, правила которых мне больше неизвестны.

Так ничего и не ответив, я разворачиваюсь, намереваясь дождаться такси в другом месте, но крепкая хватка останавливает меня, вынуждая кожу под его ладонью вспыхнуть ядовитым огнем, а пульс забарабанить по вискам. Я дезориентирована. Потеряна среди десятков беспощадных эмоций. От одного гребаного прикосновения. Ненормальная реакция. Иррациональная во всех аспектах.

— Я задал вопрос.

Дыхание становится рваным и шумным, пока я борюсь с желанием совершить очередную глупость и позволить неуместным чувствам сбить себя с толку. Вот только сейчас, вопреки всем установкам не плакать, моя обида дает о себе знать не самым лучшим образом: жжением в глазах и горле. Айдаров не упускает это из вида, а я понимаю: если сейчас не уйду… то подарю ему свою уязвимость в виде слез, упавших к его стильным ботинкам.

— А ты сам подумай. Хотела бы я от тебя ребенка?

Я оставляю вопрос висеть в воздухе, когда выдергиваю руку и ухожу прочь, чувствуя, как горит кожа от ненужного прикосновения и дрожат колени, пока я каким-то чудом удерживаю равновесие на непривычно высоких каблуках. Однако мой триумф заканчивается так же быстро, как и начался… Когда я вдруг слышу звонкий смех, сменяющийся мелодичным голосом:

— Прости, я задержалась. — Звук поцелуя заставляет мои ноги замереть на месте. — Поехали?

Я не слышу его ответ и какого-то черта поворачиваюсь, практически сразу же жалея об этом.

Потому что вижу, как Айдаров кладет руку на поясницу брюнетки, провоцируя мою кровь в считаные секунды свернуться от зависти, ревности и… ненависти. Я должна была уйти раньше, чтобы не видеть того, что теперь наполняет меня зудящим раздражением, ведь в конечном итоге это дарит мне боль. Тяжелую, горячую и совершенно невыносимую.