Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Хаки-и-им… — Мое обреченное на неудачу сопротивление срывается на стон, когда Айдаров одним движением проскальзывает внутрь меня, и мои щёки вспыхивают от смущения из-за того, с какой готовностью мои влажные стенки приняли его.

— Замолчи, — рык, — Чудакова.

Еще одно движение пальцев, и я опускаю голову, проглатывая стон и не в силах смотреть на то, какой похотью мерцают мои глаза, пока он заставляет меня смачивать эти проклятые длинные пальцы своим возбуждением. Вот только Айдарова такое положение дел в корне не устраивает, и уже в следующую секунду он почти болезненно собирает мои волосы в кулак и дергает так, что я снова вижу нас сквозь стеклянную пелену наслаждения.

Словно в замедленной съемке, он приближается к моему уху и опаляет его угрожающим хрипом:

— Смотри. — Затем сгибает пальцы глубоко внутри моих тугих стенок и… черт возьми, я возбуждаюсь еще сильнее.

Прикрыв глаза, я хнычу, пытаясь выдержать сладкую пытку. Но лишь больше погружаюсь в пропасть, пока новое жжение на затылке не заставляет меня распахнуть глаза, чтобы получить очередную порцию толчков его гребаных длинных пальцев.

Снова и снова Айдаров насаживает меня на острое удовольствие, заставляющее мои коленки дрожать, а горло гореть от сдерживаемых криков. Перед глазами все плывет, и единственное, что удерживает мою голову, — это грубая хватка Айдарова. Я не слышу ничего, кроме своего громкого дыхания и собственных стонов, продолжая принимать его пальцы, касающиеся точки, которая вот-вот запустит волны приближающегося оргазма. Черт возьми. Я так близко… так близко… Облизываю губы, теряясь в отголосках подбирающегося наслаждения, но внезапно лишаюсь его… Пальцы Айдарова резко покидают мое тело, словно передо мной захлопывается дверь и все, что секунду назад заставляло мое сердце трепетать от восторга и блаженства, остается по ту сторону. Пораженный вздох слетает с моих уст, когда я уже готова затопать ногами от несправедливости, а потом влажные губы царапают висок…

— Посмотри на меня.

То ли дело в приказном тоне, то ли в отсутствии ощущений, за которые я сейчас готова развязать войну, но я сосредотачиваюсь и вновь сталкиваюсь с его голодными глазами. Кажется, если бы не зеркало, они бы добрались до моей блузки и с треском разорвали ее.

Но вместо этого я улавливаю движение позади и звук расстегиваемой молнии. Мое горло сжимается от осознания, что обрушивается на меня с новой силой, но у меня недостаточно времени, чтобы оценить масштабы своего бедствия. Потому что крепкая хватка на бедрах снова порабощает мое тело, особенно когда Айдаров по новой оттягивает кружево в сторону и проводит кончиком твердого члена по моему входу.

Словно с десяток молний врезаются в одну точку и удушливым обещанием парализуют во мне каждую клеточку. И я получаю о обещание сантиметр за сантиметром до тех пор, пока он не заполняет меня до упора. Айдаров замирает во мне, под сдавленный стон врезаясь в мой затылок лбом. Я же пытаюсь ухватиться за последнюю возможность дышать от переполняющих меня чувств и эмоций. Их настолько много, что я попадаю в какой-то кокон нереальности. Где-то позади я слышу грязные ругательства Айдарова, а через мгновение он выходит и одним толчком врезается в меня до ярких вспышек в глазах, безжалостно ударяясь в чувствительное местечко. Секунда, и под вырвавшийся из моего горла крик с его новым выпадом мой кокон разлетается на миллион осколков.

Задыхаясь, я получаю новую порцию глубоких проникновений, но на этот раз мой рот блокирует большая ладонь, заставляя стихнуть оглушающие крики.

Господи… что происходит? Мыча, я прикрываю глаза, стараясь привыкнуть к размеру Айдарова и эмоциям, вызывающим под кожей землетрясение, подставляя ему попку для новых толчков. За что получаю смачный шлепок по ягодице и позволяю громкому крику разбиться о ладонь, зажимающую мой рот. Мои глаза распахиваются от нового шлепка, который сменяет несдержанность Айдарова, когда тот начинает беспорядочно врезаться в меня. Он толкается с такой силой, что я ударяюсь о стол и буквально царапаю дерево ногтями, пока проклятый Сатана господствует над моим телом, раз за разом наполняя меня глубоким и жестким удовольствием.

— Тише, — прерывисто хрипит он, но я лишь стону в ответ. К черту его приказы.

Хаким рычит, едва ли не матерясь, и я не могу понять, как он вообще может о чем-то думать, когда его восхитительный член заполняет меня до головокружения и поджимающихся пальчиков на ногах. Он трахает так, что я чувствую себя стоящей на краю обрыва, я как будто вот-вот рухну туда, но что-то не позволяет мне сделать это.

Айдаров. Одной рукой он удерживает меня, с рычанием сжимая мои бедра и вколачиваясь так, что, кажется, я скоро задохнусь стонами, которым он не позволяет пролиться наружу. Чертов мудак! Я хочу этого освобождения!