Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Он усмехается, отводя взгляд в сторону и уперев руки в бока. Показывая степень своего раздражения. Но пошел этот мудак в задницу!

— А я думал, ты другая.

С этими словами он разворачивается и направляется в сторону выхода. Какого хрена?

Срываюсь с места и, догнав его, толкаю в спину, вынуждая обернуться.

— Я другая? — кричу, окончательно теряя самообладание. — Ты вообще уже, Завгородний? После всего, что ты натворил, приперся ради денег и еще пытаешься обвинить меня в чем-то?

— Я не пытаюсь обвинить, — рявкает в ответ и делает шаг ко мне. — Но у нас вроде как отношения?! И помогать друг другу — это как бы норма, не? Или тебе вдруг стало по хуй на меня?

Охренеть.

— Вроде как отношения?! — Голос начинает дрожать, только хрен ему, а не слезы. — О которых ты вспоминаешь, когда тебе выгодно?! Ты хоть сам себя слышишь?

Костик нервно растирает лицо ладонью и переводит дыхание, после чего снова обращается ко мне:

— Я не знаю, что сказать.

Пожимаю плечами.

— Тут нечего говорить.

Замечаю, как дергается его кадык. Верх. Вниз. А потом Костик качает головой и садится на пуфик в прихожей.

— Я накосячил. Знаю, — произносит он с явным сочувствием, потирая ладони друг о друга, костяшки пальцев разодраны, но почему-то я больше не верю ему. — Но мне не к кому больше обратиться.

Я тяжело сглатываю. Все же при виде его, такого уязвимого и раскаивающегося, мое сердце смягчается. Пока он снова не вводит меня в ступор.

— Ты можешь помочь, Аль. Если поговоришь с ним.

— С кем? — выдыхаю, немного опешив.

— С боссом со своим, — усмехается, кривя губы, но на меня не смотрит.

А когда до меня доходит весь смысл, я не могу сдержать сарказм:

— М-м-м, ты полагаешь, я спасу тебя от штрафа?

«Остановись, Костик. Умоляю остановись», — мысленно стону я и запрокидываю голову.

— Аль, я и без того до хуя должен.

Я знаю, что мне прямо сейчас стоит послать его к чертовой матери и выставить за дверь, вот только я этого не делаю. Почему, черт возьми?! И более того, наплевав на запрет Айдарова, бросаю небрежно:

— Я сделаю все, что могу. Но просить босса ни о чем не буду. Сколько ты должен?

В ответ смех. Истеричный.

— Да чем ты поможешь? — бросает взгляд из-под насупленных бровей. — Почку продашь? — Снова отворачивается, взъерошивая волосы и стуча ботинком по полу. — Я должен лям.

Мои глаза округляются.

— Сколько?

— Да я давно на бабки попал.

— Давно?! А почему… — Вплетаю пальцы в волосы. — Почему ничего не говорил раньше? Миллион, Костик. Ты хоть понимаешь…

— Блядь! — Вскакивает на ноги. — Что ты мне мозги ебешь, не видишь — и так хуево? — рычит, психует и сдавливает пальцами переносицу, продолжая спокойнее: — Прости, малыш. Прости-и… Но я правда в жопе. Поговори. Попроси его отозвать иск. Я пока перекантуюсь у брата. Как вариант — первое время предложишь вычитать из своей зарплаты, а я, как устроюсь на работу, все верну. Обещаю, малыш.

Костик порывается обнять меня, но я отшагиваю назад, давая понять, что этого делать не стоит.

Он сейчас это всерьез?!

Обняв себя за плечи, еще с минуту смотрю сквозь Завгороднего, а затем разворачиваюсь и устремляю пустой взгляд в окно.

— Знаешь, а я думала, ты пришел извиниться или хотя бы узнать о моем самочувствии. — Пауза, после которой я поворачиваюсь и спрашиваю со слезами на глазах: — Что… совсем-совсем своей вины не чувствуешь?

Вижу, как он сжимает челюсти, но его губы остаются сомкнутыми. Спасибо и на том, что не начинает вешать лапшу на уши. В последнее время у меня ее накопилось достаточно.

Шумно вздыхаю. Пора положить этому конец.

— Я всегда тебя выручала. И на этот раз помогу чем смогу. Но на этом все, Кость.

Хмурится, нервно проводя ладонью по губам.

— И как это понимать? Типа хочешь расстаться?

Грустная ухмылка касается моего лица, и я снова отворачиваюсь к окну. Не понимаю, чему он так удивляется?

— Думаю, твой отъезд пойдет на пользу нам обоим.

Глава 22

Следующая неделя рутинной работы тянется сродни вечности. Да, это сплошная рутина. Бесконечные звонки и отчеты, подготовка документов, копий и, конечно же, исполнение роли девочки на побегушках для вечно недовольной дьяволицы — Сусанны Валерьевны.

Порой мне кажется, она самый настоящий суккуб, посланный мне за все грехи и желающий высосать из меня все жизненные силы.