Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Конечно, — заставляю себя улыбнуться, правда, все равно выходит натянуто. Разговор не ладится. Говорить что-либо тяжело. Ему тоже. Словно за четыре дня чужими стали.

Чувство неловкости настолько сильное, что, когда я пытаюсь открыть домофон, у меня выходит только с третьей попытки. А затем молчание в лифте. Я даже не смотрю на Костю, изучая носки своих офисных туфель так, будто на них нарисована целая карта.

Изредка слышу шорох или звук того, как он в тишине прочищает горло, еще замечаю боковым зрением, как взъерошивает волосы, после чего с шумным вздохом запрокидывает голову назад.

Словно… словно его что-то терзает. Хотя обычно он более сдержан. Наверное, поэтому сейчас мне до чертиков хочется залезть к Завгороднему в голову и узнать, что с ним творится.

Однако вместо этого я все время думаю, зачем разрешила подняться. О чем говорить? Я не любительница острых ощущений, а согласившись на этот разговор, буквально позволила разнести все вдребезги. И я в шаге от этого.

Хотя спорное заявление насчет острых ощущений, ведь с Костиком я сошлась исключительно из-за них. Но, видимо, всему есть предел…

С характерным звуком двери лифта раскрываются, и я тут же выбираюсь из паутины мыслей. Поправив ремешок сумки на плече, шагаю вперед и открываю дверь. Стараюсь не смотреть на копошащегося за мной Завгороднего. Какого черта между нами столько напряжения и неловкости?

Тихое мяуканье звучит прежде, чем я сбрасываю сумку и вижу появившуюся черную морду, бодающую косяк.

— Привет, живоглотик.

Присаживаюсь и устало ласкаю кота за ухом, пока не понимаю, что все это время нахожусь под прицелом взгляда Кости. Прочистив горло, выпрямляюсь и заправляю волосы за уши, молчаливым кивком приглашая на кухню.

— Чай? — Открываю шкафчики и привстаю на носочки. — Ко…

Резко втягиваю носом воздух, когда Костик прижимается лбом к моему затылку, буквально вжимая меня своим телом в столешницу.

Замираю. Практически не дышу. Ощущая, как пульс срывается с тормозов. И вместе с ним мое сердце, которое словно нуждалось в этих ощущениях. Дефицит секса далеко не лучший друг девушек. А порой и худший враг, толкающий их на глупые поступки. Благо мои обиды слишком свежи, чтобы я позволила ему отвлечь меня от них быстрым перепихоном.

— Кость… не надо. — Упираюсь руками в столешницу, когда горячий рот заманчиво приникает к моей шее, вынуждая меня выгнуться и потерять громкий вздох, однако я все равно пытаюсь остановить парня, а точнее, прикосновения, которые с каждой секундой провоцируют кровь циркулировать быстрее. — Не сейчас… ты вроде поговорить хотел?

— Я соскучился, — мурлычет он, требовательно сжимая ладонями мою талию, отчего мне становится жарче, но каким-то образом я вырываюсь из объятий Костика и поворачиваюсь к нему лицом.

Соскучился он, как же. Может, Паша ему и пригрозил, но, как говорится, было бы искреннее желание меня увидеть — приперся бы хоть на работу, хоть на квартиру.

— Думаю, секс не лучший выход из ситуации, — произношу, тяжело дыша и набираю полную грудь воздуха, стараясь избавиться от манящего тепла, скапливающегося между ног. Облизываю губы и заканчиваю мысль: — Так о чем ты хотел поговорить?

Складываю на груди руки, создавая себе спасительное пространство, но Костик решает все усложнить, когда обхватывает мой затылок и сталкивает нас лбами, заставляя мурашки пробежать под кожей.

— Помоги, Аль…

Распахнув глаза, я даже слегка зависаю от услышанного. Возбуждение разбивается вдребезги, а сердце вновь начинает бешено колотиться. И не успокаивается, даже когда он отстраняется и позволяет кислороду поступать в легкие. Боже, ну какая же я глупая! Размечталась, что ли, что извиняться станет? А вот о помощи попросить — как раз в стиле Кости.

Он прикусывает нижнюю губу и взъерошивает волосы на затылке, чуть сжимая их в кулак. А потом, избегая смотреть в глаза, говорит то, что я совершенно не ожидала услышать:

— Мне уехать надо. А я на мели.

Мои брови поднимаются. Чисто инстинктивно.

— В смысле? — Голос звучит едва слышно, пока я, прижав ладонь к груди, потираю место, где почему-то начинает жечь.

Тот самый момент, когда тебе кажется, что человек не может разочаровать тебя еще больше, однако находит способ.

— Долгий разговор, можешь одолжить денег? — Вот те на. — Я верну.

— Эм-м… — Слова на мгновение застревают в горле. И я даю себе секунду, чтобы сформулировать новую мысль. — Кость, а тебе не кажется, что это перебор?! Сначала ты лапаешь других баб…

— Одну.

Смех срывается с моих губ до того, как я осознаю, что он действительно сказал это.

— О, — едко выплевываю я, — мне, наверное, полегчать должно было?

— Аль, ну не начинай, я и так в жопе.

— И кто в этом виноват? — Мой тон звучит на октаву выше, но Костик молчит, желваки играют на гладких скулах, а сам он то и дело сжимает и разжимает кулаки. Но мое терпение тоже заканчивается, и я перехожу в наступление:

— Что с тобой такое? — Прищурившись, обвинительно тычу в него пальцем: — Ты… ты правда употребляешь что-то?