Быть подлецом

— Когда мисс Кетти из окна сиганула, — продолжил Лорример, — мистер Хэдфилд дураком несусветным оказался. Он до того выследил, что братец Томас сестрицу отводил к мистеру Джозефу, ну, его и заподозрил, и стал угрожать ему, что за соблазнение, мол, племянницы он его в каталажку упрячет. Неприятная ситуация вышла, что и говорить. Мистер Джозеф взбесился и рассказал всё Райану. Тот, большого ума человек, понял, что мистер Хэдфилд — просто идиот, и рассчитывать на него глупо, тем более что внимания он никакого мисс Элизабет не выказывал. А раз так — чего за него держаться?

Обсудили они все с мистером Джозефом — одна-то голова хорошо, а две — лучше, и вызвал мистер Райан мистера Хэдфилда на разговор о женитьбе. Тот прямо и сказал, что родниться с Бреннанами не хочет, но заюлил: знал он, что сестрица-то его, мисс Энн, совсем голову из-за мистера Райана потеряла. Но мистер Райан из дома его, воспользовавшись этой ситуацией, выставил, а Джозеф этим же вечером привёл мистера Хэдфилда как раз к спальне Райана — по договоренности их. Тот свою сестрицу там и увидел: Райан сказал ей мимоходом, что они расстаются, и она как раз к мистеру Райану заявилась — отношения выяснять: он же ей до этого всё про любовь твердил. Ну, мистер Райан разговор затянул, потом отправил девицу восвояси, сам же в Грант-Холл уехал, а мистер Джо сказал тогда мистеру Хэдфилду, что, если не заткнётся он, то весь Шеффилд будет знать, под кем его сестрёнка ночи проводит. Тому дурно стало, а дядюшка Джо его как раз настойкой-то и попотчевал, от которой ум за разум заходит…

Донован закусил губу до крови.

— Ну, куда мистер Хэдфилд делся, — про то никто не знает, — продолжал Мэтью. — Но по болотам в ливень — это не по бульвару в день воскресный, — философски рассудил Лорример. — Мистер Райан, скажу вам, искал его с удовольствием, знал ведь, если с мистером Хэдфилдом что случится, — графский титул и наследство Хэдфилдов лет через десять ему перейдут и совсем нелишними будут. За проделку эту он мистеру Джозефу отдал ту тысячу в год, что Мартину причиталась, и снова они не разлей вода стали.

Однако неправда то, — вытаращил глаза Лорример, — что мистер Райан — любовником был мисс Хэдфилд. Он вовсе спать с ней и не собирался, ему даже в голову это не приходило. Он её иначе, чем психопаткой, по которой Мидлвуд плачет, не называл и её любовными бреднями просто развлекался. А уж книжки эти любовные, что она ему все давала — то под кровать засунет, то на полки запихнет — терял вечно и говорил, что они только на подтирку в нужнике и годятся. А то, что молодая леди глупостей наделала — кто же виной-то?

Чарльз почувствовал странное изнеможение.

— А…. мисс Шарлотт и мистер Патрик?

— А причём тут мистер Патрик? — изумился Лорример, — то отдельная история. Мистер Патрик, обнаглев вконец, потребовал от мистера Райана доли братьев, которая давно уже к тому времени мистером Райаном отдана была дядюшке Джо. Мистер Патрик хотел пофорсить перед мисс Шарлотт, которая его, сумасшедшего, как огня боялась. А тут ещё Кетти и Летти попросили мистера Райана выделить им по тысяче или две фунтов — мол, с такими деньгами они в Уистоне кого-нибудь найдут. Тем более что дядюшка им пообещал — если хорошо себя вести будут — на прощание непорочными их снова сделать: и то сказать, медик он, ему это пара пустяков. Сам он девочек, когда юбки им задирал, всегда успокаивал: «Nobody dies virgin cause life fucks everyone»[16].

Донован молча слушал.

— Ну, мистер Райан подумал, — снова продолжил Лорример, — что пообещать, — это ещё не вынуть деньги, к тому же, не хотел он, чтобы девочки нервничали. Заботливый он очень. Дам, говорит, не волнуйтесь. Четко так сказал. Впрочем, он всегда говорил: «Откровенность и определенность — вот что нужно, если вы хотите скрыть собственные мысли и запутать чужие». Ну и, натурально, мистер Райан после этого говорит Патрику, не могу, мол, тебе деньги отдать, девочкам пообещал.

А мистер Джозеф-то понимал прекрасно, чай, мозги-то всегда при нём, что пока мистер Патрик жив, его финансы всё равно под угрозой. В любой момент мистер Патрик мог потребовать долю Уильяма и Мартина.