Быть бардом непросто

У светлого дрожит рука, и елка медленно заваливается набок, обламывая себе еще пару веток.

– Сколько?!

– Четыре, – сдается гном.

– Да у тебя написано: десять медяков за метр!

– Эта особенная, – не сдается гном, заслоняя спиной надпись. – Да и мало ли, чего там написано. В северной пещере на стенах тоже много чего понаписано…

– Короче, даю двадцать медяков – и ни единым больше.

– А чего это только двадцать?! – возмущается гном.

– У нее один бок почти лысый – вон там, – показывает пальцем Аид.

– А ты на ней еще попрыгай! Не нравится – не бери.

– Да ладно вам спорить, смотрите, я еще одну елочку нашел. Она чуть выше, но тоже ничего.

Меня прожигают такими взглядами, что я делаю вид, будто я не я и елка мне вовсе не нужна.

– Три серебрушки! И ни единой меньше!

– Пошли, Фтор. Нам тут не рады.

– Да что же это деется! Пришли – товар поломали, над продавцом поглумились и сваливаете? А в пятак?!

На Аида страшно смотреть.

– Ты сейчас на кого рот раззявил, недомерок?!

– Что тут происходит?

В загон с елками входит стражник. Еще трое остаются снаружи. Появились стражники чуть ли не из-под земли.

Вздохнул и отошел от елочной кучи. Почувствовал: не будет у нас сегодня ни елки, ни денег, да и спать будем не дома.

Аид – великий дипломат! В результате у гнома конфискуют елки и тащат их в главное отделение стражи. Перед светлым извиняются, просят его не нервничать. Гному, у которого не оказывается лицензии на торговлю, грозят камерой и баландой на ближайших три года. Так что в его лице мы наживаем кровного врага. Елку, правда, нам дали не очень красивую и лысоватую. Все остальное разобрали довольно перешептывающиеся стражники.

Идем домой, я тащу за собой наш трофей, который планомерно теряет остатки ветвей при трении о мостовую. В итоге за нами тянется зеленый елочный след из отломанных веток и иголок. Гном шагает рядом, почесывая затылок и ругаясь под нос.

– Аид, она мне не нравится.

– Чем? – уточняет хмуро.

– У нее осталось три ветки, и те лысые.

Светлый останавливается и оборачивается. Гном идет дальше, продолжает ругаться на чем свет стоит.

– Н-да. Зато бесплатно.

– Эй ты, стой.

Гном даже не тормозит.

– Если хочешь, можем принести тебе новые елки.

А вот это действует. К нам оборачиваются и вопросительно хмурятся.

– Ты покажешь, где есть неплохие елки. А мы поможем привезти в город еще штук двадцать зеленых красавиц.

– Это без меня. Я не вынесу вида такого количества срубленных деревьев. – Аид все-таки бросает несчастное дерево и, сунув руки в карманы, подходит ко мне.

– Пойдешь лицензию выбивать.

– А чего ее выбивать, – пожимает плечами гном. – Заплати золотой – и живи спокойно.

– Не понял?

– Мне очень повезет, если за такое небольшое количество елок наторгую золотой. И страже золотой отдай. Ну и в чем тогда моя выгода?

– Вот теперь понял, – чешу затылок, думаю. – А что, если я им что-нибудь спою в качестве уплаты за лицензию?

– Ага. А они тебе ответят, тоже в рифму и – пинком под зад.

– Ты не понял, я пою великие вещи. И вообще, я бард с мировым именем!

– Каким?

– Фтор!

– Не знаю такого. Ладно, пошли, что ли, споешь. Все равно никаких идей больше нет. А там видно будет. У вас, ребята, как я погляжу, тоже стабильного заработка нет.

Надо же, какой проницательный.

– Уверен, как только я спою новый рождественский гимн собственного сочинения на пороге казармы, они мне не только выдадут лицензию, но и отдадут свои сердца.

– Блажен, кто верует, – скептически произносит бородач.

Несмотря на скептицизм гнома, мы дошли до главного отделения стражи.

– Давай ужо пой, малец. Пущай у них уши вянут. В конце концов, петь здесь не запрещено. – Меня хлопают лопатоподобной рукой по плечу и мрачно кивают.

Улыбаюсь, набираю в грудь побольше воздуха и начинаю, мысленно вспоминая слова песни, которую сочинил сегодня ночью.

В этот вечер новогодний я хочу вам пожелать
Много счастья, много елок, долго жить, не умирать.
Пусть поменьше преступлений в новом сбудется году,
Пусть маньяки и злодеи вешаются сами на суку.
Пусть вся нежить соберется у огромного костра
И на нем самосожжется, вспыхнув мощно, сразу вся.
Дед Метель спешит, клепает нам подарки день и ночь,
Эльфы деду помогают, эльфы ведь помочь не прочь.
Кому санки, кому ножик, кому деньги, кому баб.
Всем подарки сделать сможет. Всем улыбкам будет рад.
Так давайте пожелаем, чтобы в следующем году
Он огреб подарки тоже! И нашел себе жену.

Там есть еще пара-тройка куплетов. Но допеть не дают. Меня вежливо просят уйти и не маячить. На вопрос: «А разве запрещено петь на улице?» – отвечают просто: