Быстрее пули

– У вас превосходный ликер, – заметил босс совершенно безотносительно к моим и каллиниковским словам. По крайней мере, так наивно полагал он сам, но прозвучало это совершенно по-иному.

– Что?

– Я говорю, превосходный ликер у вас, Владимир Андреевич.

– Еще один способ вымогательства! – трагическим голосом произнесла я.

Каллиник улыбнулся и, пожав плечами, сказал:

– Гена, принеси Родиону бутылочку вот этого ликера. Да… пока я добрый.

* * *

– Я думала, что у бизнесменов вашего профиля язык подвешен значительно хуже. К тому же чтобы владельцы ресторанов читали Пастернака – это в России как-то… не принято, что ли.

Мы уже покинули помещение ресторана «Клеопатра» и ехали в направлении ближайшего открытого в этот час магазина. Куда именно – я сказать не могла, потому что, во-первых, не смотрела в окно, полагая, что шофер Каллиника Андрей, кроме коего в машине из секьюрити был еще и Гена, лучше знает, куда ему ехать; ну а во-вторых, мне было все равно.

Надо сказать, что Каллиника вели из ресторана в машину по всем правилам телохранительского искусства – прикрывая так, что не то чтобы мышь, но даже пуля, пущенная членом олимпийской сборной России по стрельбе из крупнокалиберной винтовки, не прошмыгнет. При этом он поминутно хватался за локоть Гены, по всему было видно, что с оставлением ресторана его прежние страхи начали возвращаться.

Да и в ресторане он вел себя диковато: как только вышел из апартаментов, начал озираться, рявкнул на попавшегося ему на глаза дирижера оркестра; потом Владимир Андреевич выбил поднос из рук повара и велел Гене заглянуть, что же, собственно, виртуоз соусов и подливок нес под крышкой столового прибора.

Конечно же, там не оказалось ни бомбы, ни пистолета. Просто повар работал в ресторане второй день, и Каллиник не знал его в лицо.

И только сев в машину между мной и Геннадием, Владимир немного успокоился. По всему было видно, что ему нужно было элементарно лечь спать, отдохнуть, принять успокоительное, а не мотаться по ночам в поисках всяческих туфель. Я трижды сказала об этом Каллинику, но он только неопределенно улыбался и махал на меня рукой… дескать, молчи, женщина.

Вот тогда-то я вздохнула и завела глупый разговор о том, что современные бизнесмены куда как некультурны в сравнении с Каллиником, и Пастернака не знают, и халявного коньяка с туфлями не обеспечивают…

Родион же Потапович сидел и клевал носом, его банально укачало. Я тоже попыталась было замолчать и задремать, но Владимир осторожно толкнул меня в бок и попросил, чтобы я продолжала что-нибудь говорить… все, что угодно, хоть анекдоты рассказывать или пошлые частушки петь, все едино! – но чтобы не стояла в салоне эта изнуряющая своей недосказанностью тишина.

Вскоре каллиниковский «мерс» подкатил к самым дверям какого-то магазина, и мы с Каллиником и увязавшимся за нами Геной – как-никак телохранитель – пошли покупать туфли. Родион остался похрапывать в салоне «Мерседеса», шофер Андрей сидел за рулем и мурлыкал под нос какую-то блатную песенку.

Туфли купили быстро и особенно не выбирая. Я ткнула пальцем в первые попавшиеся – позже выяснилось, что именно они оказались самыми дорогими, – Гена по распоряжению шефа заплатил в кассу, и на этом дело можно было считать оконченным.

Мы вышли из магазина. Каллиник поднял было глаза на свою машину, но тут же хрипло вскрикнул и попятился.

И было отчего.

Потому что в этот самый момент дверь «Мерседеса» распахнулась, и из нее вывалился труп шофера Андрея с простреленной головой.

Каллиник мертвенно побледнел, и тотчас же из-за корпуса его автомобиля показалась невысокая фигура. В руке человека был пистолет-пулемет.

Гена вскинул пистолет, но неизвестный опередил его. Хлестнула очередь, я упала на асфальт, увлекая за собой Каллиника.

За спиной брызнула осколками витрина магазина, в котором мы только что приобрели туфли… громадная полоса стекла рухнула на нас, и ведь живого места бы на нас не осталось – если бы не упавший прямо на нас уже мертвый Гена.

Основной удар вдребезги разбитой витрины пришелся как раз на него.

Я схватила Каллиника за талию и буквально швырнула его в пробой витрины, в сразу погасшее пространство между разбитыми витринными стеклами. Владимир глухо всхлипнул и провалился за витрину – то бишь прополз ее насквозь и упал на пол магазина.

Я увидела, что киллер, вскинув автомат, бежит прямо на меня.

«…на меня наставлен сумрак ночи тысячью биноклей на оси», – вспыхнуло в мозгу, и, невероятно изогнувшись, как дикая кошка, я прыгнула в витрину, стелясь в длинном прыжке.

Я упала на холодный пол, и тут же ко мне подлетел охранник. Вот только его и не хватало для полного счастья.

Второй охранник магазина, рослый светловолосый парень в камуфляже, уже заломил руки Каллинику и теперь тыкал его головой в стену.

– Не его, идиоты! – простонала я и тут же почувствовала, как руки охранника вцепились в мои волосы и грубо поволокли наверх.

Ах, вот как!