Бутырка-блог

На утреннюю проверку приходят сразу несколько человек. За время пребывания в Саратове - почти неделя - я обращался с тремя просьбами. Первая - перегорела лампочка, ее заменили в течение часа. Вторая - попросил вставить в оконный проем, который не в потолке, а в стене, раму со стеклом, так как становилось уже холодно, - сделали в течение дня (для «Бутырки» - невообразимая оперативность). Третье - выдать постельное белье, так как в матрасе его не оказалось, - тоже сделали, но днем позже.

После утренней проверки следует обход врача. Если в Тамбове к врачу выводят, то здесь врач в разное время сам ходит по камерам. Соответственно, с выдачей таблеток проблем нет, а вот если необходимо померить температуру или давление, то в Саратове это сделать сложнее, чем, например, в Тамбове - приходится делать массу лишних и часто бесполезных движений.

Прогулка следует строго по распорядку дня. Можно куранты сверять. Резюме по Саратову такое: это место, где очень строго следят за соблюдением режима, причем как администрация, так и осужденные.

Ледяной дом и преступный конвой Dec 7@17:35

02.10.

После ужина собрали этап и повезли нас к «столыпину». Начиная отсюда, с Саратова, и далее по этапу, для загрузки и выгрузки осужденных «столыпин» будут отцеплять от поезда, загонять с помощью маневрового тепловоза в тупик, где и будет происходить обмен: кого-то сажать, кого-то ссаживать. После этого «столыпин» будут цеплять к следующему попутному поезду.

В районе полуночи мы тронулись в путь. Наш «столыпин» следует по маршруту Волгоград-Соликамск. Конвой нас везет волгоградский.

Нас разместили по режимам содержания - меня поместили в «тройник» (трехместное купе), в котором ехал еще только один парень.

03.10.

Утром проехали Сызрань. Практически сразу, как кончился город, через приоткрытое окно в коридоре вдруг стала видна живописная картина: большая Волга. А в обед пошел первый снег. Приехали в Ульяновск.

С Ульяновском связаны две истории, которые мне хотелось бы рассказать. Одну я услышал еще в Саратове от человека, который сидел в ульяновской колонии № 3 (если я не ошибаюсь), той, где отбывал наказание полковник Буданов. Того зека этапировали для дальнейшего отбывания наказания на родную Украину, чему он был несказанно рад. Так вот, поведал он мне, что в этой колонии № 3 проводят такой вид воспитательной работы, как строевая подготовка. Раз в месяц проходит строевой смотр зоны. Отряд, который проходит хуже всех, должен дополнительно заниматься строевой подготовкой. Я не поверил рассказчику, до такой степени мне все это показалось нелепым и противозаконным. Тогда он показал мне справку с синей печатью, это было его освобождение от строевых занятий по состоянию здоровья. Вот такая интересная колония.

В Ульяновске к нам в купе посадили еще одного человека - татарина Азата, который рассказал мне вторую историю об Ульяновске, тоже поразившую меня. Азату за 50, осужден по ст. 159, ч. 4, и на ульяновском централе у него случился инфаркт. Приходит местный врач, предлагает немедленно перевести Азата в тюремную больницу. Азат отказывается - говорит, что лучше уж умрет прямо в камере, чем пойдет в тюремную больничку. Тогда, посовещавшись с руководством централа, врач вызывает машину скорой помощи, и Азата под конвоем доставляют в ульяновскую городскую больницу, где Азат пролежал больше двух недель в обычной, нормальной палате с другими больными, и никто его наручниками, как Алексаняна, к койке не пристегивал. Он лежал, как обычный больной, необычным было только то, что у палаты стоял круглосуточный конвой. Азат очень благодарен врачам и руководству ульяновского централа: благодаря нормальной работе и наличию совести ему оказали своевременную необходимую помощь.

За разговорами, уже ночью, мы приехали в Казань. Здесь нас ждала транзитная камера в местном централе.

04.10.

Нас перевезли на казанский централ ФБУ ИЗ 16/2. Помещают нас в транзитную камеру в подвале этого учреждения. Ремонт в этой камере не делался уже давно, судя по надписям на стенах. И по надписям же понимаем, что все этапы на Соликамск размещают здесь.

Условия содержания в этой камере - a la застенки гестапо. Металлические шконки с основанием из цельного листа железа: так как это подвал, и к тому же на улице уже холодно, такая кровать выглядит ледяной, каковой на ощупь и оказывается. А поскольку это транзит, то матрасов нам не полагается. Если бы в камере были деревянные нары - это бы куда ни шло, но металлические шконки такой конструкции не оставляют шансов не застудить каких-нибудь органов. Всего у четырех человек, включая меня, с собой оказываются одеяла, которые служат нам в качестве матрасов, укрываемся мы куртками. Остальные ребята, человек 20, спят на холодных металлических листах.