Бутырка-блог

Простите меня. Я не националист. Много уродов есть везде, и сама я - не ангел, у меня нет крыльев. Я не хотела всего этого писать. Но уж задалась целью - все, как было, документально. Вот так и было. Я вот только уверена, что безобразно вел себя именно «таджикский наркотрафик», а не их тихие и опрятные соплеменники.

Спросила у мужа: а у вас в отряде тоже так? Тоже окурки в дýше, тоже безобразие на полу? Да, говорит, тоже. Процентов 90 осужденных, говорит муж, вне зависимости от национальности, ведут себя именно так. Заставишь убрать - уберут, не заставишь - не уберут, а вот не кидать окурок в душ не могут физиологически.

…Как же жалко труда людей, которые где-то нашли, привезли, чем-то оплатили, поставили эту итальянскую плитку, это дурацкие «тюльпаны» и «индезиты». Вот котик Максик, любимец всей колонии и всех родственников, коренной житель комнат длительных свиданий, в связи с проделанным ремонтом был отселен в отряд по причине того, что может о свежие обои коготочки поточить, с него станется. Максику, значит, нельзя. А этим и не то можно. И ничего не поделаешь.

РОКОВАЯ КУРИЦА

На вторые сутки нашей странной жизни на зоне случился калейдоскоп ярчайших событий, напрочь перепахавших мою жизнь. Начались они в полдень. Время было обеденное, куча народа толклась на кухне, я мирно запекала курочку и параллельно постигала секреты таджикской кухни под руководством тихой многодетной барышни. В коридоре было заметно серьезное оживление: пришли все наши местные охранники, которые сопровождали каких-то больших чинов во фсиновской форме. В какой-то момент делегация заглянула в кухню, и с порога не местный офицер обратился сразу ко мне, по имени-отчеству. Типа, дорогая вы наша, зайдите-ка после обеда к нам, вас проводят, но сначала обязательно пообедайте.

Моя таджичка уронила ложку. Дневальный, напротив, принял позу вполне любезную и отчасти заискивающую: мол, если что, то он - мой кореш. Из чего я сделала вывод, что ровно половина моих акций здесь позорно рухнула, а другая половина рванула вверх. Разнонаправленное, в общем, получилось движение. «Чего ж, - говорю, - не зайти, зайду». «Мы тут к вам из областного управления». Ну, я ответила честно: я вас знаю. Произвела впечатление. Не стала говорить, что давным-давно все местные уфсиновские сайты знаю наизусть, помню лица, должности и фамилии, программы смотрю местные тематические, что в интернете выкладывают, - кошмарый ужас, отчетно-выборные собрания и слёты передовиков, но уж местная журналистская специфика везде одинаковая.

Вытащила я из духовки свою курочку и в гробовой тишине пошла с ней к мужу. «Слышишь, - говорю, меня тут ваш УФСИН местный к себе вызывает, в смысле, к начальнику, для беседы. Сам понимаешь, о чем. Встреча писателя с благодарными читателями». Беседа таковая была ожидаема, это да. Я вообще люблю беседовать с разнообразным начальством после публикаций в блоге, или еще где. Мы с мужем знали, на что шли, когда начали публикацию бутырского дневника. Его быстро вычислили и поначалу резко ухудшили условия. О чем мы тоже написали. Требовали прекратить, изымали дневники - тоже написали. Потом в ситуацию вмешался замечательный полковник из Московского ФСИН - он беседовал с мужем в тюрьме, и я к нему ездила на Выборгскую для бесед, свидетелей к нему просила съездить. И стало полегче, а потом и в Бутырке сообразили, что от нас проще отстать. От нас и отстали - принялись за Магнитского, а чем это для него кончилось, известно.

На зоне муж с июля прошлого года. Впервые я к нему попала в начале августа, о чем сразу здесь и написала. С тех пор и пишем, уже про зону. Причем старались - хотя и не очень - шифроваться: не называли ни он, ни я не то что зоны, но и области, где все происходит. Вот сегодня назову, по просьбам трудящихся.

У ПЕТРОВИЧА

В общем, констатировали мы с мужем вещь очевидную: возможны теперь два варианта развития событий. Первый - как в Бутырке: начнутся неприятности, мы в ответ начнем теребить прокуратуру, писать в блоге, конечно, тоже будем, и так до бесконечности изведем друг друга в ближайшие лет шесть. Могут быть и посерьёзней проблемы: мне Борщев Валерий Васильевич, член Московской Хельсинской группы, рассказывал, что при желании могут и подкинуть чего на зоне - мне или мужу, и срок дать или добавить, бывали такие случаи, и не один, и очень трудно бывает доказать, что ты не верблюд - но вот разве что заранее соломки подстелить, чем я ровно сейчас и занимаюсь. Второй вариант - это если попадутся нам люди разумные и понимающие, что по закону и по совести оно лучше выходит, нежели без таковых.

В общем, обула я валенки и пошла в кабинет к начальнику зоны, к Петровичу. В смысле, меня туда торжественно препроводили, умоляя не поскользнуться.