Буря в старом городе (СИ)

- Послушайте, пан Липский, - заговорил гардеробщик немного обиженным тоном. -  Я работаю здесь уже более сорока лет. Не было случая, чтобы я перепутал одежду. У меня такое правило. Получив одежду от посетителя, я тут же вешаю её на определённое место и выдаю номерок.... Это вы что-то путаете. Прошу вас не выдумывать...

Гардеробщик оказался чертовски упрямым человеком.

Тихонько выругавшись, Мирослав, который очень не любил ссор и выяснений отношений, в недоумении вышел из театра и надел чужую шляпу. Удивительно, но она пришлась точно по его голове.

Он сделал несколько шагов по туманному городу, вдыхая запах палой листвы. И тут его окликнул нежный женский голос, схожий с колокольчиком:

- Мирек, вечер добрый! Вот те на! Прошёл мимо и не узнал меня!

Мирослав резко обернулся. В свете фонаря стояла женщина в шляпке, из-под которой выбивались светлые с медным отливом волосы. Синие глаза её нежно и лукаво блестели.

Мирослав стал припоминать:

- Ольга?!

- Наконец-то узнал!

- Ты здесь одна?

- Нет, была тут с одним... кавалером. Поссорилась я с ним и упорхнула, как вольная птичка.

- Ты была в театре? – поинтересовался Мирослав.

- Да, смотрела «Бурю». Видела, как ты выходил из фойе. Странно, что не видела тебя в зале.

В голове Мирослава мелькали обрывки воспоминаний. Он то припоминал моменты, связанные с этой женщиной, то они куда-то улетучивались.

Ольга кокетливо улыбнулась и подошла ближе:

- Ну, Мирек, не будь же холоден, как эта река.

- Ну, что ты, Ольга. Ты просто застала меня внезапно.

- Ну как тебе опера?

- Сюжет показался несколько сумбурным, а вот музыка Фибиха просто прекрасна!

- Сюжет тоже был прекрасен, просто ты его не понял, милый, - снисходительно сказала Ольга. – Ты проводишь меня домой?

- Ольга, безусловно. Для меня это радость и честь, - сказал доверительно Мирослав, совершенно забыв о ситуации со шляпой.

Они прошлись по набережной и взяли фиакр.

Ольга жила в доме на улице Каролины Светлой неподалёку от ротонды Святого Креста.

У подъезда Ольга остановилась и обняла своего провожатого. Какое-то время она так и стояла, прижав голову к груди Мирослава, отчего шляпка немного съехала.

- Зайдёшь ко мне? Служанка хорошо готовит, ты будешь в восторге от её кухни, - тихо сказала она.

И её золотистые губы, с едва видным в свете фонаря апельсиновым пушком, слились с губами Мирослава.

Глава 2. Другая жизнь

Мирослав вернулся домой, но тело его ещё сохраняло запах духов и крепкие объятия пылкой Ольги.

Его обиталище, всегда раздражавшее, на сей раз показалось не таким уж серым и тесным, будто какой-то великан мощными руками раздвинул мрачные и толстые стены. Лучи солнца, рвавшие в клочья ковёр туч, метнулись жёлтыми стрелами в гладь трюмо, свет залил блестевшую лаком мебель.

В гардеробе радовала глаз пара вполне приличных костюмов. Мирослав наморщил лоб, пытаясь вспомнить обстоятельства их покупки или пошивки, и что-то островками всплывало в памяти.

До начала службы ещё оставалось время. Запах прелой листвы лекарственно щекотал ноздри.

Трамвай дрожал, покачиваясь, грохоча рельсами, вёз Мирослава на службу, а он всё вспоминал поцелуи и страстные вздохи Ольги.

Рыжий Иржи, весь круглый, словно шар, вкатился в трамвай и шумно приветствовал Мирослава. Тот пожал инженеру его рябую руку.

Спустя пару минут Иржи зашептал на ухо:

- Тут намечается большая игра у пани Миллеровой. Ты же у нас спец по игре в карты. Я проиграл вчера большую сумму, нужно отыграться. Слушай, помоги мне. А выигрыш обязательно поделим!

По круглым щекам Иржи катились струйки пота (на  улице стояло «индейское лето» и в трамвае было тепло), жёлтые глаза были мутноваты, но горели надеждой.

Мирослав спокойно сказал:

- Пани Миллерова и её посетители – большие спецы по оболваниванию игроков.

Перед его взором всплыло зелёное сукно, а руки ощутили бархат карт.

- Ну, я тебя очень прошу, Мирослав. Я никогда в жизни так никого не просил! – взмолился Иржи.

***

Игра была в самом разгаре, когда за окном забрезжило утро, прорываясь сквозь пелену тумана. За столом склонились те, кто любил попытать счастья за зелёным сукном. Выпитое вино кружило головы. Банкомёт перетасовал карты для следующей талии и принялся метать... Тихо шелестнули карты и звонко – золото, на которое насуплено и жадно поглядывали игроки.

Мирослав, бросив взгляд на бледного Иржи, посмотрел на резко очерченное угрюмое лицо барона. На бритом черепе плясали огоньки. Голубые глаза навыкате глядели на него в упор.

После игры бритоголовый человек с дрожащими руками и с горечью в глазах наблюдал, как деньги переходят к Мирославу. Барон Эрнст фон Габор проиграл достаточно большую сумму, и ещё больше оставался должен. Молоденькая смуглая девушка поднесла ему рюмку сливянки и набитые папиросы.

Барон залпом выпил рюмку и нервно закурил, пуская в воздух сизые кольца.

Мирослав и Иржи поспешили покинуть заведение.

Хозяйка пани Миллерова, белокурая, очень элегантная женщина, лично проводила их, и с утончённой вежливостью пригласила заходить.

Вскоре они уже сидели в одном из баров. Мирослав молча похлёбывал «Старопрамен».