Буря приключений

Резко оборвав подобные мысли — сейчас надо думать о деле, — капитан пристегнул к поясу ножны с саблей и поднял со стола две небольшие серебряные пластины. Яхта «Принцесса», дивная игрушка, желанная добыча для морских волков, была совсем рядом с кораблями пирата. Щелкнув крохотными зажимами, Кэлберт решительно соединил две пластины, чтобы получился восьмиугольник. На нем вспыхнули яркие голубые искры рун русалочьего заклятия. Наступила пора воспользоваться древним талисманом — «Проклятие Трагрангов», создающим трехмерное антимагическое поле диаметром несколько миль. Когда-то давно такие амулеты маги амфибий использовали для войны с трагрангами — исчезнувшей несколько тысяч лет назад расой кровожадных морских чудовищ, обрушивающих на русалок смертоносные заклятия безмерной мощи. Те древние времена грандиозных войн, заставляющих воды Океана Миров вздыбливаться к небесам, наводивших безумие на всех обитателей глубин и пробуждавших неукротимую ярость вулканов, канули в прошлое, но амулеты… Амулеты остались, хоть и было утрачено тонкое искусство их творения. Самый великий из ныне здравствующих пиратов приобрел русалочий амулет за очень-очень хорошие деньги, но ничуть не пожалел об этом. С саблей в руке Кэлберт был практически непобедим, но метко брошенное заклятие одного-единственного хилого телом, но более могущественного, чем пиратские колдуны, мага могло свести на нет военное преимущество корсаров. Могло, если бы не «Проклятие Трагрангов».

В этот раз Кэлберт собирался напасть не на крупный военный корабль и не на армейскую флотилию, бороздящую просторы Океана Миров ради поимки бесчинствующего корсара. Такие дерзкие, устрашающие налеты дичи на охотников им совершались не раз. Нет, целью пирата была прогулочная яхта, но яхта с тремя лоулендцами-богами на борту, двое из которых принадлежали к королевскому дому Мира Узла. И яхта «Принцесса» казалась рисковому пирату не только желанной, но не менее опасной в своем роде целью. О королевской семье ходили такие слухи!

Кэлберт предусмотрел многое, но полагал, что, даже несмотря на нейтрализующее магию поле, боги Лоуленда могли выкинуть что-нибудь эдакое, а следовательно, им нельзя дать возможности приготовиться к отражению атаки.

«Ночной абордаж должен застать „Принцессу“ врасплох», — решил капитан корсаров и исходя из этого построил план нападения, в который отлично вписался старинный амулет, блокирующий магию, и капли сузара, дарующие ночное зрение обычным людям.

«Ночью. Такой, как эта, — тихой, почти безветренной, мирной ночью яхта перейдет в мои руки», — улыбнулся Кэлберт, выходя на палубу «Опасного» и доставая подзорную трубу, чтобы взглянуть на вожделенную цель, приближающуюся с каждой секундой.

Капитан махнул рукой, давая знак, и великолепная команда «Опасного», не дожидаясь иного приказа, принялась за дело. «Стремительный» и «Кинжал» последовали за флагманом. Корсару хотелось захватить «Принцессу» малой кровью, он понадеялся на благоразумие лоулендцев. Даже заносчивый принц, увидав три корабля, должен сообразить, что яхте одной не справиться с корсарами и сдача в плен — не унижение, а не только наилучший, но и единственно правильный выход. Кэлберт дал четкий приказ: захватить яхту, трех пассажиров взять живыми. При таком преимуществе в силе это не должно было составить проблемы. Почти беззвучно корабли пирата окружили яхту, словно волки загнали маленькую лань. В воздухе засвистели абордажные крючья.

Пара вахтенных была первой целью пиратов: тихо сняв их сонными дротиками, корсары должны были захватить врасплох спящую команду яхты и, без помех добравшись до пассажиров, взять их тепленькими. Но, как говорится, не зря придумана поговорка: «Человек предполагает, а Силы располагают».

Команда «Принцессы» в эту ночь маялась от щедрости капитана, заказавшего в Тарисе прямо на корабль ужин для всех — знаменитую огненную рыбу и тушеные водоросли ррикия. От первого блюда не сведущих в кулинарных изысках и радостно накинувшихся на еду матросов бил форменный сушняк, а от переедания второго расслабило животы. Короче, корсары Кэлберта аккуратно вырубили вахтенных и уложили их подремать, но были замечены троицей выбравшихся на палубу ради посещения гальюна и потребления воды матросами. Они подняли крик, двое со всех ног кинулись будить команду, третий — принца Мелиора. Правда, последний не успел добраться до коридора, ведущего к каюте принца, поскольку обух топорика нежно опустился на голову паникера и унес его в страну грез…

Элегора выдернул из чуткой дремы чей-то сдавленный крик. Распахнув глаза, юноша понял, что в каюте никого нет и звук, перемежающийся со звоном оружия, доносится с палубы яхты. Молодой бог рывком подскочил с постели. Кровь неистово, азартно застучала в висках. Он быстро натянул брюки, схватил шпагу и, как был босиком, выскочил из каюты, охваченный нерассуждающей жаждой битвы.