Буря и натиск

Ярость возобладала. Эльфка пнула Крота в колено. Было не больно, просто неожиданно. Подпех отпустил рыжую, встал, отошел на шаг.

— Что дальше? — спросил он.

— Я не могу… сам будто не знаешь… Я не стала бы просить у тебя нож. — Этайн цедила слова сквозь слезы. — Я не знаю заклинания-ключа.

— Значит, все правда? Ты — смертница!

— Что значит «все правда»?

— Ну, я все ж надеялся, что брехня. Что сама цену себе набила!

— Идиот! Ваши вонючие колдуны все пронюхали — как бы я их обманула? Меня бы давно расстреляли за блиндажом еще в Скарвехе!

— Что такое Скарвех?

— Сам штурмовал и не знаешь? Смерть Зеленым, как вы его называли!

— Это вы называли!

— А вы первые придумали!

— Ладно, наплевать. Ты не ответила. Ты — смертница?

— Да. Ласточка.

— И как дошла до такой жизни? Сама взяла и направилась… на курсы, что ли?

— Много ты понимаешь? Тебе какое дело? — Этайн завернулась обратно в одеяло, придвинулась к печке.

— Хочу повысить свой интеллектуальный уровень.

— Ты завтра же разнесешь это среди своих, — сказала эльфка.

— Нет. Буду молчать.

— Издеваешься?

— Ни в коем случае. Ночью принято рассказывать сказки, если не спится. Ладно… давай забудем трения и все прочее. — Крот сел, уже гораздо ближе к Этайн, и вытянул ноги. — Закуришь?

— Нет.

— А я да.

Гоблин чиркнул спичкой, выпуская под потолок струю дыма. Затем потянулся и подбросил в печку пару дров.

Эльфка молчала, вытирая лицо рукавами большой гоблинской куртки. Подпех не торопил, чувствовал, что броня ее начинает разъезжаться.

— Ладно. Как вы там говорите — пес с тобой. Но рассказывать много не придется, — проговорила Этайн. — Ничего занятного в этой истории нет, а если растреплешь, то хуже мне уже не будет…

— Странно. Я чего подумал… Смертница, а смерти боится.

— В бою — одно умереть. А в руках мясников — другое. — Она повернулась к нему. Крот делал вид, что не замечает и смотрел на темный дверной проем. Сверчок, обосновавшийся за печкой, завел свою песню.

— Все верно, Морковка…

— Не Морковка.

— Этайн Риорфейн, дочь кого-то там…

— Не смейся. Что ты понимаешь? Ваши бомбы лишили меня семьи. Последний близкий мне эльф погиб при взятии Скарвеха.

— Да? Так, стало быть, ты за любовником туда побежала, на передовую? Правду, выходит, мололи.

— Не побежала. Приехала. Хотела в последний раз его увидеть, нарушила приказ. Мы с другими… другими девушками остановились… в общем, в храме Ларны. Нас было пятеро. Всех уже распределили кого куда — по участкам фронта. Там мы должны были… Ну ты понял, зеленый, о чем речь.

— Вроде.

— Я узнала, что он там, в Скарвехе, недалеко. Ночью убежала, подделала пропуск, приехала в укрепрайон, но меня арестовали солдаты из «Следопыта». Им уже сообщили, что я могу быть здесь. Хотели посадить под замок, но не успели. Ваши начали штурм. Я видела… его… всего лишь минут десять. Лейтенанта привели ко мне, задали несколько вопросов. Контрразведка убедилась, что никакой диверсии не намечается и дело сугубо личное…

— А что такое бывает?

— Что?

— Диверсии? Кто-то из ваших может…

Этайн повела головой.

— В общем, это не военная тайна. Есть среди нас предатели.

— Сейчас небо на землю упадет… Чтобы эльф эльфа предал, гоблинским захватчикам продался?!

Этайн нахмурилась.

— Есть. В тылу их все больше, так, по крайней мере, нам говорили. Они хотят заключить перемирие, остановить войну, договориться. Считают, что вы… имеете право на свои претензии. И даже что мы должны уйти из Шелианда… Таких ловят и судят по законам военного времени. Было уже несколько показательных процессов. Ты разве не слышал о тех, кто переходит на сторону оккупантов?

— Нет. — Крот не врал. Эта новость его слегка огорошила. До сего момента такое ему в голову не приходило.

— Предатели, — сказала Этайн. — Им всем место на суку.

— Твоя правда. Только, значит, они и не эльфы вовсе, по-вашему-то.

— Не знаю. С виду, может, и эльфы, только внутри — выродки, твари ползучие. Говорят, их поддерживают из-за рубежа, с ними сносятся шпионы из эльфийских организаций, что стоят вне королевств. Эти бродяги не живут вместе со всеми, но они богаты и имеют влияние. Люди и гномы считают их за своих, потому что эти doifarre[22] потеряли свою идентичность. Стали как все. Через них действуют наши враги, те, что помогали гоблинам снаряжать армию для уничтожения Шелианда. Одновременно с этой идет и другая война, Крот. На другом фронте. Наши doifarre — те, кто сражаются на стороне врага.

— Значит, когда контрразведка сообразила, что ты и твой жених самые что ни на есть пламенные защитники Шелианда… они что сделали?

— Не язви. Я и так устала. Надоело отбиваться от твоих нападок, зеленый…

Зеленый ухмыльнулся: «Нападки!»

— Нам дали небольшое свидание, с моим пехотным лейтенантом. Оно не закончилось, когда… начался штурм. Он сказал мне быть возле него, мы оборонялись, пока гоблины не захватили бункеры. Он не пережил бойню в подземелье. В последний момент успел оттолкнуть меня в угол, и там ты меня и нашел. — Этайн посмотрела на подпеха, на этот раз он не отвел взгляда. — Кто знает, а вдруг ты прикончил моего жениха…

Гоблин пожал плечами.