Буря и натиск

– Война. Обернись все по-другому, твой пришил бы меня.

Этайн помолчала. Крот думал об эльфах, воюющих в составе Армии Освобождения против своих же. Не укладывалось в голове. Подпех поворачивал эту мысль и так, и этак, и все равно, она не желала вставать на место.

Никто в батальоне о перебежчиках не упоминал. Возможно, просто до «Смердящего» не дошли последние новости. Кто знает? Но ведь пехтура проходила через позиции батальона, принесла пару тонн слухов, однако о такой сенсации – ни слова.

– Меня должны были сбросить на парашюте в Rette Snox. Кажется, вы называете этот порт Дубовая Бочка. Там базируется часть вашего флота, там склады с боеприпасами, продовольствием, штаб Сороковой Пехотной Дивизии, штаб Второй Бомбардировочной Авиабригады. Это была моя цель. Сброс должен был быть ночью – с планера, с высоты восемьсот метров.

– Зачем ты мне это говоришь? Ты знаешь, что мне могут башку оторвать за то, что я знаю такие ценные сведения и не сообщаю. А я обещал тебе никому не рассказывать!

– Сам напросился, – буркнула Этайн.

– Разведка у вас работает хорошо, – заметил подпех.

– Это магия. Внедрять резидентуру туда, где сплошные зеленые, трудно. Положение обычно спасают оборотни, но их быстренько вычисляют. Деталей не требуй, я не так много знаю. Этими делами занимается Военная Разведка. В общем, где-то пятнадцатого числа я должна была десантироваться в Дубовой Бочке. А там…

– Звучит по-идиотски, но… ты должна была взорваться?

– Да. Идиотски выражаясь, так. Я же бомба.

– Не понимаю. Как же ты стала такой?

– Жрицы Ларны разыскивают девушек по всему Шелианду. Где-то забирают силой, где-то выкрадывают, где-то просто вербуют, предлагая семье немалые деньги. От обстоятельств зависит. А потом кандидаток отвозят в храмы, в те, где их уже ждут специалисты. Начинаются тесты, испытания. Многие не проходят. Только две девушки из пяти способны стать айлеа… Выживших допускают на следующую ступень – там все гораздо серьезней.

Гоблин не комментировал.

– Мы почти все время лежим в трансе. Мы видим сны, иногда они бывают пророческими. Нас спрашивают о них и записывают, это важно, потому что может случится, что кто-нибудь из ласточек получит ценную информацию.

Подпех молчал.

– Во время сна жрицы приводят многоступенчатые процедуры. Какие, не знаю. Нам не положено. Секретно. Методики эти существуют тысячи, если не десятки тысяч, лет. Нам дают сильнодействующие эликсиры, которые усиливают, оттачивают и направляют токи Силы в нужное русло. Потом, когда управление над ними установлено, Силу начинают накапливать. Испытуемая при этом становится как бы линзой, которая концентрирует энергию в пучок. Задача наставниц – поймать ее и не дать рассеяться.

Этайн наблюдала за реакцией гоблина, но тот сидел неподвижно, глядя перед собой.

– Многие не выживают. Слишком большие изменения происходят в организме после этого. Перестройка способна убить слабого, и убивает. Из той партии, что прибыла в храм, из двадцати кандидаток, только шестеро стали ласточками. Ты либо умрешь, либо дойдешь до финишной черты, другого не дано. После многих дней транса, эликсиров, чар, снов и видений – я слышала слухи о том, какие бывают побочные эффекты, – ты просыпаешься. Три дня отдыха, а затем последнее. Ты выпиваешь Белой Воды…

– Что за дрянь?

– Особое снадобье. Точнее – вода из Священного Источника Ларны. Она напитана Силой, ее концентрация такова, что способна сдвинуть с места и горный хребет, если не целый континент. Туда добавляют еще какие-то порошки, и, говорят, любую другую они красят в разные цвета, но Белая Вода всегда остается прозрачной, словно чистейший алмаз…

– Мне вас не понять. И вся эта возня для того, чтобы какую-то сопливую девчонку отправить на передовую, где смердит мертвечиной, и взорвать? Не проще ли использовать обычное бомбометание и тяжелую артиллерию?

Этайн молчала.

– Понятно. Это надо спрашивать у ваших стратегов. Ты маленький винтик в большой машине.

– Не трогай того, чего не понимаешь, – фыркнула рыжая. – Есть вещи, которые… невозможно объяснить…

– Ага. Потому что они слеплены из первостатейного дерьма. Хоть убейся – ни капли смысла.

– Умник нашелся…

– В профессора не гожусь, но знаю твердо: вот мы, зеленые, никогда бы над своими женщинами так издеваться не стали.

– Да что ты понимаешь? Кто ты такой, чтобы судить?

– Понятно. Никто. Всего лишь оккупант. Убивец я.

– Эх, могла бы, давно уже стерла вас в порошок. Тебя особенно.

– Почему особенно?

Этайн громко скрипнула зубами, стукнула себя ладошками по коленкам. Выругалась по-эльфийски, цветасто. Крот подумал, что звучит красиво.

– А как ты попала в число кандидаток?