Буратино в Изумрудном городе

— Вот поэтому я сбегала в аптеку, купила пять сонных порошков и насыпала их в каждое пирожное. Завтра утром за чаем Карло и его куклы-артисты, которые живут с ним, съедят каждый по штучке и заснут сладким сном до позднего вечера. И проспят юбилей! А зрители соберутся у театра, постоят-постоят, да разойдутся по домам ни с чем. Они будут в обиде на шарманщика. Может, и в его театр ходить перестанут, а зачастят в наш? — И лиса, помахав лапкой, ушла на почту сдавать посылку.

Отдышавшись, Карабас с восхищением сказал:

— Ну и хитра же эта бестия! Надо же такое придумать!

— Слушай, лекарь, а если проглотить не один, а два или три порошка сразу, надолго заснёшь? — шёпотом спросил кот Дуремара. (Кот Базилио очень любил поспать.)

— Надолго, — захихикал пиявочник. — Может быть, навсегда.

ПЯТЬ ПИРОЖНЫХ

В воскресенье утром Буратино проснулся от того, что ка- кой-то любопытный жук стал изучать его длинный деревянный нос и ползать по нему туда и обратно. Это было щекотно.

Он чихнул так сильно: «А-а-а-пчхи!», что нахала пулей вынесло в открытое окошко. Буратино посмотрел ему вслед и сердито пробурчал:

— Шляются тут всякие по моему очень даже замечательному носу без разрешения!

Он огляделся: в каморке под лестницей кроме него никого не было. Папа Карло, Мальвина, Пьеро и Артемон уже давно встали, тихонько позавтракали и ушли в театр «Молния» готовить праздничный концерт.

— А почему они меня не взяли? — задумался Буратино. И сам себе объяснил: — Это чтобы я, наконец, подарок папе Карло приготовил. Сын всё же.

День сегодня был для папы Карло особенный, праздничный, такое бывает в жизни человека не часто. И если этот человек хороший, добрый, то все его друзья радуются, что он долго живёт на свете, поздравляют его и делают приятные подарки. Короче говоря, у папы Карло сегодня был не простой день рождения, а — юбилей.

Вот какой стишок сочинил ему в подарок Пьеро:

Папа Карло всех добрей,
Он справляет юбилей.
Ну, а сколько ему лет,
Это наш большой секрет.

Конечно, никакого секрета не было, но так сочинилось у поэта.

— Везёт же Пьеро, — рассуждал Буратино, — написал на бумаге несколько слов, и подарок готов! И Мальвине хорошо — состригла шерсть у Артемона, раз-два — и связала носки!

Буратино вскочил с постели, оделся, натянул на голову свой любимый полосатый колпачок с кисточкой. С ним он расставался только на ночь. Затем залез на высокую табуретку, приставил деревянный палец к деревянному лобику и стал думать: «Мой подарок папе Карло — это… Мой подарок — это…» — Думал, думал, но ничего придумать не смог.

— Хочу есть! — сказал Буратино.

Он слез с табуретки и уже направился к буфету, где надеялся найти краюху хлеба и головку лука, как вдруг услышал за дверью лай. Буратино открыл её и увидел всем известного в городе почтового пса по имени Рей. Он был породы колли. Морда у него была узкая, а глаза карие и добрые. В зубах он держал за шёлковую ленту картонную коробку. Буратино схватил её и даже забыл сказать «спасибо». Рей укоризненно покачал головой и величественно удалился, помахивая пушистым хвостом.

Мальчик поставил коробку на стол, залез на табурет и по складам прочитал надпись на крышке: «Папе Карло от благодарных зрителей».

— Ещё один подарок, — обрадовался он.

И сразу в голову пришли две мысли. Первая: «А что там внутри? Надо посмотреть». И вторая: «Подарок не мне, а папе Карло, и открывать коробку совсем нехорошо». Двум мыслям в одной головке было, конечно, тесно, и они начали драться. Победила почему-то первая, и Буратино быстро развязал шёлковую ленту и открыл крышку. В коробке были пирожные! У мальчика дух захватило от восторга. Он очень их любил, особенно миндальные. А там как раз лежало одно такое. И он схватил пирожное, приговаривая:

— А что с ним миндальничать! — и быстро сгрыз, хрустя и причмокивая. Пирожное было вкусным, но почему-то немного горьковатым.

В коробке осталось ещё четыре…

— Не будет же папа Карло есть все пирожные один! А нас всего пятеро, — рассудил сладкоежка. — Значит, я съел свою долю.

Буратино успокоился и решительно отодвинул от себя коробку. Он уже собрался слезть с табуретки, как подумал, что Артемону вредно сладкое. Проглотить мягкую «картошку», очень похожую на мясную котлетку, было делом одной секунды. Она тоже немного горчила.

— И зачем эти «благодарные зрители» присылают пирожные прямо к завтраку?! — возмутился Буратино. — Только мучают человека!

Пирожное «корзиночка» было с кремовыми цветами.

— Это для Мальвины, — решил Буратино. И уж хотел было завязать коробку лентой, как вдруг вспомнил, что Мальвина очень дорожит своей стройной фигуркой, а от сладкого, как известно, полнеют. — Да я ей так прямо и скажу, что я её спас! Пускай лучше я растолстею, чем она!