Бунтарь Иисус

В том мире, где жил Иисус, люди по-разному понимали путь иудаизма. Такое же положение вещей встречается в мировых религиях. Так, буддизм учит о пути, но внутри этой религии существуют разнообразные мнения о том, каков этот путь. Подобным образом и христиане никогда не переставали говорить о пути, но понимали его по-разному, что мы видим и сейчас среди верующих.

Большинство современников Иисуса следовали путем «обычного иудаизма» — жили в рамках своей традиции с ее обычаями. И многие из них, несомненно, были искренне верующими людьми. Существовали также более радикальные формы иудаизма. Фарисеи следовали путем иудаизма более ревностно, придавая особое значение культовой чистоте в повседневной жизни. Ессеи также высоко ставили чистоту, но считали, что ее можно сохранить только в изоляции от мира. Существовал также путь вооруженного восстания, приверженцев которого часто называют зелотами (хотя это анахронизм).[134] Все эти группы стремились быть верными Богу, за каждой стояли свои собственные представления о характере и желании Бога, о его природе и воле.

Иисус и путь иудаизма

Иисус говорил об ином пути, также глубоко укорененном в иудаизме, хотя и радикальном по сравнению с «обычным иудаизмом». Путь фарисеев отличался от пути ессеев, а путь Иисуса — от первых двух, хотя все они были иудейскими. Поэтому Иисус не только говорил о своем видении альтернативного пути, но и критиковал иные представления о путях. Но куда чаще его критика была направлена на «широкий путь», который Иисус видел в разных прочих путях и который свойствен большинству путей, бывших до него или после.

Говоря о двух путях, Иисус называл их широким и узким путями, широкими и узкими вратами. Первый путь ведет к гибели, второй — к жизни:

Входите узкими вратами, ибо широки врата и просторен путь, ведущий в гибель… Ибо узки врата и тесен путь, ведущий в жизнь (Мф 7:13–14; см. также Лк 13:23–24).

Он также говорил о пути разумного и пути глупца. Первый подобен дому, воздвигнутому на скале, а второй — дому на песке:

Поэтому всякий, кто слушает эти Мои слова и исполняет их, подобен будет мужу разумному, который построил свой дом на скале. И пролился дождь, и разлились реки, и подули ветры, и обрушились на дом тот; и он не рухнул, ибо основание его было положено на скале. И всякий, слушающий эти Мои слова и не исполняющий их, подобен будет мужу безрассудному, который построил свой дом на песке; и пролился дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он рухнул, и разрушение его было великое (Мф 7:24–27; Лк 6:47–49).

У Матфея этой притчей завершается Нагорная проповедь, у Луки ею завершается Проповедь на ровном месте. Поскольку в обоих евангелиях она стоит в самом конце сборника речений, это предполагает, что весь сборник посвящен теме двух путей.

Широкий путь

Сначала мы рассмотрим представления Иисуса о широком пути. Самое удивительное, что это не путь откровенного порока — убийств, воровства, вымогательства, жестокости, насилия, коррупции и тому подобное. Разумеется, Иисус не одобрял этих вещей, но широкий путь складывается не из них. Более того, люди обычно не видят в широком пути чего-то «греховного», непослушания Божьей воле (что они видят, например, в обжорстве, пьянстве или прелюбодеянии). В этом смысле (как и во многом другом) подход Иисуса решительно отличается от подхода проповедников, которые ставят во главу угла «горячие» грехи, что мы видим в некоторых евангелических движениях.

Скорее, широкий путь — это обычный путь большинства людей. Это не значит, что все они «порочны», а то, что они живут в согласии с общепринятыми обычаями своей культуры, с готовыми представлениями о том, какова жизнь и как жить по «всем известным» правилам. В каждой культуре есть свои нормы и обычаи, они, собственно говоря, и определяют культуру. Таким образом, мы не просто живем по правилам культуры, скорее ее правила живут в нас. От них зависит наша жизнь, они даже придают ей направление. Мы учимся ценить то, что ценит культура, стремимся достичь того, к чему она призывает, и смотреть на все так же, как культура. Иными словами, мы живем в мире общепринятой мудрости.