Бумерит

– Раньэто, – говорит Хлоя. – Глава 7. О соитии и особых пристрастиях.

The Living End[84]грохочут «Astonia Paranoia» и «Blood on Your Hands»[85], Alien Ant Farm орут «Smooth Criminal»[86], и удары музыки заставляют дребезжать мой мозг, слишком измученный, чтобы терпеть дальше. Неопределённо раскинувшееся передо мной уродливое будущее окончательно выходит из-под контроля и дожимает разрушающиеся нейроны, небрежно пресекая мои слабые попытки сопротивления.

– Хлоя, Хлоя, хватит читать. Хлоя, у меня из головы не идёт: 200 000 лет, понимаешь, 200 000 лет.

– Раненные чувства. Что же на самом деле означают эти слова? Раненные чувства. Ранимый, сверхчувствительный, обидчивый… Вообще-то, всё это говорит о развитом, спелом, раздутом, легкоранимом эго, не так ли? Это значит, что эго разрослось настолько, что его ранит любой ваш чих. Иными словами, охваченный бумеритом зелёный мем пытается как можно скорее воспроизвести в студентах свою патологию: он делает их эго раздутыми и ранимыми, а затем заселяет мир этими огромными, чувствительными эго, обученными подавать в суд за любой чих в их присутствии и готовыми в любой момент воспользоваться этим навыком. Долой жертв, дорогу студентам! О боже.

Карлтон вопросительно посмотрела на собравшихся в зале.

– Иногда издевательства бывают такими незаметными, а раненные чувства такими тонкими, что для обнаружения оскорбления требуются почти сверхчеловеческая восприимчивость необычайно сострадательного человека. В журнале «Harvard Educational Review» была опубликована статья профессора Магды Льюис (Magda Lewis), в которой был описан как раз такой случай тонкого оскорбления женщин мужчинами в форме «трудноописуемого языка жестов, проявлявшегося в едва заметном движении вперёд и почти невидимом вытягивании руки». Но за такое почти невидимое преступление полагается вполне заметное наказание. Бумерит, подгоняемый нарциссическим гиперчувствительным эго, – это гигантская ссадина, которая ищет себе место, и нам остаётся только посочувствовать этой благородной чувствительности, полностью выжившей из ума. Ах, господи…

– Но постойте! – Карлтон прервала свою речь резким смехом. – Не будем скупиться на похвалы там, где они уместны. В 1991 году 70 % всех юристов мира проживало в США.

– Если общество опирается на чувства индивидуалистической самости, не говоря уж о чувствах гиперчувствительной нарциссической самости, невозможно рассчитывать на то, что тон культурного дискурса будут задавать искренние общественные отношения, поэтому для решения сложных вопросов, возникающих, когда пути гиперчувствительных самостей пересекаются, приходится прибегать к услугам законов и адвокатов. С другой стороны, живя в обществе, битком набитом эго размером с Луизианскую Покупку[87], обвиняющими вас в своих проблемах, вы должны быть благодарны, что эти 70 % адвокатов существуют и готовы играть роль буфера.