Бумажный тигр (II. Форма)

— Ну, в общем-то, да. Никто не видел, как он выходил из здания, окна остались закрыты, ни записок, ни следов борьбы… Местное представительство Компании оказалось в немалом затруднении. Пропажа служащего такого ранга, уполномоченного управляющего всего острова, это, как вы понимаете, из ряда вон выходящая ситуация. К счастью, в скором времени она разрешилась. Как оказалось, мистер Страут не исчез. Более того, он по-прежнему оставался в своём кабинете. Или кабинет — в нём… Знаете, когда дело касается кроссарианства, иногда бывает сложно разобраться в деталях.

— Я… не понял, мистер Лайвстоун.

— Его бывшие подчинённые тоже. Заметили лишь когда кто-то случайно сломал стул пропавшего шефа — и лишился чувств, увидев растекающуюся по полу кровь.

— Как… как это понимать?

— Про некоторых колониальных бюрократов принято говорить — он, мол, является частью своего кабинета. Безобидная острота, и только. В случае с мистером Страутом она обрела вполне явственный смысл. Дело в том, что он в самом деле стал частью своего кабинета.

Во взгляде Уилла мелькнуло что-то похожее на ужас.

— Я не понимаю, мистер Лайвстоун.

«Понимаешь, — мысленно ответил ему Лэйд, — Ещё как понимаешь, просто боишься осмыслить, ощущая краем сознания могущество Левиафана, воплощённое в Его слугах».

— Специальная комиссия из спешно нанятых Компанией на условиях полной секретности учёных и врачей, обследовав целую неделю рабочий кабинет мистера Страута, доложила интересные и в то же время жуткие наблюдения. Мебель в кабинете была сделана не из красного дерева, как когда-то, а из натуральной кости. Кости мистера Страута. Многочисленные гобелены представляли собой полотна из его растянутой кожи. Слизистые оболочки его тела обернулись коврами и портьерами. Драпировки оказались сотканы из его сухожилий. Но это не самое страшное их наблюдение. Самое страшное заключалось в том, что несмотря на свою ужасную судьбу, мистер Страут всё ещё оставался жив.

Уилл оступился, едва не вывихнув ногу, но даже не чертыхнулся.

— Как это возможно?

— Спросите у Ленивой Салли, если вдруг встретитесь с ней. Он утратил способность говорить, материал его лёгких пошёл на изящные подушки для кушетки, а язык стал шнуром от лампы. Однако при всём этом то, что было когда-то мистером Страутом, управляющим, сохранило тактильные ощущения и, по всей видимости, сознание в некоторой его форме. Некоторые служащие Компании, стоит им хорошо заложить за воротник, утверждают, что до сих пор из опечатанного кабинета доносятся странные звуки, напоминающие сдавленные рыдания. Утром им приходится выжимать из паласа, цветом удивительно напоминающего волосы хозяина кабинета, прозрачную солёную жидкость. А стоит неосторожно подвинуть какой-нибудь предмет мебели, как всех, находящихся в комнате мгновенно оглушает звук на какой-то непонятной частоте, не фиксируемый ни одним микрофоном — исполненный нечеловеческий боли крик.

— Это… ужасно, — с чувством произнёс Уилл, — Воистину, печальная участь. Не уверен, что хотел бы выслушать ещё одну историю о Ленивой Салли.

— О, в этом нет нужды, — заверил его Лэйд, — Мы уже достигли точки назначения. Видите руины элеватора[137] на той стороне улицы? Впрочем, не можете не видеть. Вы ведь близоруки, но не слепы.

— Вижу, мистер Лайвстоун. Весьма… громоздкое сооружение.

Уилл, пожалуй, нашёл верное слово. Когда-то эта громада из камня и металла должна была выглядеть внушительно, вздымаясь исполинскими куполами над окружающими её складами, мастерскими и градирнями, но век её давно миновал, сейчас она больше походила на разорённый турками константинопольский собор, молчаливый и пустой, но сохранивший блеск бронзовых доспехов. Каждая его цистерна и размерами и формой напоминала крепостную башню, но лишь одна из них сохранила своё незыблемое положение, две других ощутимо накренились.

— Вот и цель нашей прогулки, Уилл. Неплохо смотрится, а?

— Неплохо, — осторожно согласился Уилл, — Но что мы рассчитываем найти внутри, мистер Лайвстоун?

— То, что окупит нашу долгую прогулку. Видите ли, здесь обитает ещё один мой приятель, встречу с которым я постараюсь вам устроить.

— Ваш… приятель?

На лице Уилла появилось насторожённое выражение, которое несколько сгладилось лишь после того, как Лэйд ободряюще похлопал его по плечу.

— Кажется, я знаю, о чём вы сейчас думаете, Уилл. Уверяю, нет причин для беспокойства. Этот человек не причинит нам проблем — даже если бы по каким-то причинам намеревался это сделать.

— Вы… уверены в этом, мистер Лайвстоун?

Лэйд широко улыбнулся. В Новом Бангоре не так-то много вещей, в которых можно быть целиком и полностью уверенным, даже если речь идёт о почтовом адресе или стороне, на которой заходит солнце. Многие Его подданные, возможно, и погибали прежде времени потому, что слишком полагались на свою уверенность в тех вещах, которые, казалось, были незыблемы и фундаментальны.

— Слово Бангорского Тигра.

* * *