Бумажные девочки

Парень повернулся и помчался прочь так быстро, что штаны начали соскальзывать вниз, и ему пришлось извернуться, чтобы не потерять их. Роберт тихонько рассмеялся, когда парень скрылся за углом, и повернулся к Сэвидж:

– Вы знали? О том, что газетные девочки продают сигареты?

– У нас были подозрения. Здесь такое случается постоянно. Газетные киоски, фургоны с мороженым… многие из них продают сигареты и выпивку подросткам.

Кетт поставил коляску на тормоз и подошел к двери квартиры на втором этаже, потом открыл почтовый ящик и заглянул внутрь. В лицо ему ударил холодный сырой воздух, но на лестнице никого не было.

– Однако я не уверена, что Мейси и Конни в этом участвовали, – добавила Сэвидж. – Складывается впечатление, что ни те, ни другие родители ничего не знали.

– Ладно, – сказал Роберт, снимая коляску с тормоза и объезжая собачье дерьмо. – Есть только один способ проверить это.

Как только он вошел в киоск, сработал сенсор под ковриком, и над дверью зазвенел колокольчик. А Кетт понял, почему Дэвида Уокера никто всерьез не считал подозреваемым.

Во-первых, ему было никак не меньше восьмидесяти лет. Он оказался невысоким хрупким мужчиной; на покрытом старческими пятнами черепе виднелись три пряди седых волос. Белая рубашка, коричневый галстук; на носу, похожем на кнопку, пристроились очки в золотой оправе. Кроме того, он двигался, как плохо сделанный и несмазанный робот на научных состязаниях в старшей школе.

Мистер Уокер обслуживал пару молодых людей, и, если судить по скорости, с которой он перемещался, они рисковали состариться, пока он с ними закончит. Уокер скрипел и покачивался, отсчитывая монеты из кассового ящика в руки клиентам, а потом прощался с ними шелестящим голосом, словно был сделан из тысяч кусочков древнего пергамента.

Кетт поставил коляску возле ближайшего ряда и посмотрел на обычный набор товаров: чипсы, шоколадки и слишком дорогие товары с пониженным содержанием калорий. Магазин выглядел старым, но хорошо оборудованным. Над кассой стояли две камеры видеонаблюдения – одна перед ней, другая позади; третья располагалась над задней дверью. Управление уголовной полиции наверняка получило все записи – впрочем, едва ли на них нашлось что-то полезное.

Кетт посмотрел на Сэвидж через окно. Он попросил ее остаться снаружи на первые несколько минут. Иногда ярко-желтая форма помогала, а иногда мешала; Роберт понимал, что в последнее время Уокер постоянно видел полицейских.

Кетт остановился возле ряда с детскими товарами, выбрал мешочек с яблоками и бананами и направился к стойке. Теперь он мог заглянуть за нее – и с удивлением обнаружил, что мистер Уокер стоит на ящике. Должно быть, его рост составлял около пяти футов, а вес не более шестидесяти фунтов[10], даже если он промокнет до нитки. Старик склонил голову – и стал похож на Пенфолда, персонажа из старых мультиков. Брови в буквальном смысле слова парили у него над головой, когда он приветственно кивнул Кетту.

– Значит, малышка спит? – прокаркал он с сильным местным акцентом. – Я скучаю по тем временам, когда они были такими маленькими и тихими…

– Она далеко не всегда тихая, – заверил его Кетт, положив пакет на стойку. – Уж поверьте мне на слово.

– Только это? – спросил Уокер, сканируя мешочек, а потом, по ошибке, повторил все снова. – О, подождите… Проклятая машина. Никогда не работает. Что-нибудь еще?

«Пачку «Мальборо»», – вот что ему хотелось сказать. Однако Роберт дал Билли слово, когда они в первый раз пытались зачать ребенка, что больше не станет курить, – и, хотя сейчас ее не было рядом, не собирался нарушать обещание.

– Только это, мистер Уокер, благодарю вас.

Когда Кетт произнес его имя, Уокер устало поднял голову.

– Я бы мог спросить, полицейский вы или журналист, – сказал он, и его взгляд обратился к окну и желтому пятну за ним. – Я стар, но не слеп.

– Извините, – ответил Роберт, вытаскивая из кармана купюру в пять фунтов и положив ее на стойку. Затем достал свою визитную карточку и протянул Уокеру: – Старший детектив-инспектор Роберт Кетт.

– Вы похожи на полицейского, – сказал Уокер; констатация факта, а не оскорбление. – Только очень уставшего полицейского.

– В последнее время я в большей степени отец, чем полицейский, – с улыбкой ответил Кетт. – Если честно, быть полицейским намного легче.

– И вы мне это говорите!.. У меня четверо паршивцев. – Он состроил гримасу, сглотнул и открыл кассу рукой с распухшими костяшками пальцев. – И я был намного моложе вас, когда начал.

– У меня тоже началось не сразу. – Кетт кивнул. – Значит, у вас четверо детей? И вы продолжаете работать именно по этой причине? Сколько вам сейчас, восемьдесят? Восемьдесят пять?

– Девяносто два, – с усмешкой ответил Уокер. – Яблоко в день, полностью, вместе с сердцевиной. Вот единственная причина, по которой я все еще стою здесь. Вам следует попробовать.

Зазвенел колокольчик, и в магазин, вытирая пот со лба, вошел мужчина в шортах. Роберт склонился над стойкой.