Бульдоги под ковром

Большие квадратные иллюминаторы выходили на кормовую часть верхней палубы, и сейчас в них засвечивало закатное солнце, бросая яркие блики на светло-каштановый узорчатый паркет. В центре зала стоял огромный стол, который Новиков вначале принял за бильярдный. А переборки между иллюминаторами сплошь занимали глухие дверцы шкафов, открытые полки с какими-то папками и книгами, встроенные телевизионные экраны. К столу примыкал пульт, напоминающий те, что бывают в радиостудиях. И только в дальнем углу разместились старомодный письменный стол и слоноподобные кожаные кресла.

– Что тут у тебя? – поинтересовался Новиков, с любопытством рассматривая оборудование зала. – Решил организовать корабельный информцентр?

– Скорее – генеральный штаб, – усмехнулся Берестин. – Вспомнил, сколько мы с тобой в сорок первом напортачили, и решил подстраховаться на будущее. Вот это, – подвел он Новикова к столу в центре, – картографический планшет. Но не только. – Алексей щелкнул одним из тумблеров, поверхность планшета, только что равномерно серая, засветилась, и на ней возникла цветная и рельефная карта Европы. Даже не карта, а трехмерный макет изумительной точности и тонкости исполнения. Берестин нажал кнопку, и масштаб начал укрупняться, не плавно, а скачками, соответствуя шагу масштабов военных карт, как догадался Новиков.

– Ну, это чистая география, – сказал Берестин, когда всю огромную площадь планшета занял участок местности, словно видимый с низко летящего самолета, то есть движущийся с соответствующей скоростью навстречу зрителю и плавно исчезающий под бортиком стола. Видны были кюветы на обочинах дорог, отдельно стоящие кусты, какие-то бревенчатые постройки в глубине леса.

– А вот и стратегия…

Карта вновь вернулась к первоначальному масштабу, и на ней обозначилось все то, что бывает на хорошо отработанных штабных картах, в данном случае – положение на советско-германской границе на утро двадцать второго июня известного года.

Берестин задвигал ползунки пульта – и фронт ожил. Устремились на восток синие стрелы, разрывая позиции Красной армии, обозначились Белостокский и Волковысский котлы…

– И так далее… – Берестин выключил электронику. – Для начала у меня здесь заложены все войны и конфликты двадцатого века. На основе подлинных документов. Это тебе не наша самодеятельность. Я здесь могу не только воспроизвести, но и промоделировать любое сражение, вплоть до действий отдельных взводов и разведгрупп.

– Неплохая игрушка, – кивнул Новиков, садясь в кресло. – Чем пасьянсы раскладывать… При случае позабавимся. Посмотрим, что мы с тобой неправильно делали. Как я понимаю, тут предусмотрена такая возможность?

– Само собой. Иначе и возиться бы не стоило. Более того, имеются абсолютно все документированные данные о личностях полководцев, в том числе и мемуарные, если кто оставил. То есть, если начать играть за одну сторону, вторая будет реагировать примерно так, как прототип.

– Вернее – как реконструкция, – вставил Новиков. – Если о ком-то писать в основном пакости, как наши историки, допустим, о Куропаткине, то он реагировать будет неадекватно…

– Не совсем так, – возразил Берестин. – Видно было, что разговор доставляет ему истинное удовольствие. – У меня ведь учтены все подписанные им приказы, поведение на войне с учетом как общей обстановки, так и той, что была ему известна в конкретный момент. То есть личность командующего оценивается и по правильности предвидения, по умению принимать решения в условиях дефицита информации… Так что идеологические моменты в оценке профессиональных качеств выносятся за скобки…

И еще минут десять они говорили о всяких военно-психологических аспектах берестинского устройства. Пока Новиков не задал Алексею тот же самый вопрос, что недавно собирался задать Воронцову.

– Зачем же сразу воевать? – словно бы удивился Алексей. – Это я так, на всякий случай. Мы когда первый раз на Валгаллу выходить собирались, с чего начали? Автоматом обзавелись. А тут не Валгалла, тут планета Земля эпохи войн и революций… Если разве на Новой Зеландии поселиться. По-моему, только там в двадцатом веке не всерьез стреляли. Да и то японцы и союзники вокруг маневрировали, подводные лодки крутились, и если на берегу не отсиживаться, так и там без моей машинки не обойтись.