Бухта страха

…Это был дерзкий вызов, и он произвел впечатление на столпившихся кругом рыболовов. Они опять начали перешептываться, надеясь, может быть, что вызов будет принят. Почти не скрывая восхищения, они смотрели на Хока и на его меч, лежавший рядом на отшлифованном морем камне. Но Джома уже приготовился к ответу.

— Ты умрешь без надежды на битву, Хок, — сказал он, — тебя бросят связанным с платформы моего селения туда, где вода глубже и где больше всего акул. То, что от тебя останется, приманит рыбу для нас. Но сначала… — тут его яркие черные глаза обратились на Птао, — сначала ты должен увидеть кое-что.

Хок тоже взглянул на Птао, и страх, которого он не испытывал, думая о своей участи, охватил его, когда он понял, что угрожает мальчику. Джома заметил это и хихикнул от удовольствия.

* * *

— Ты убил Когго, моего сына. А я, Хок, убью твоего.

На мгновенье Хоку показалось, что черная тьма опять схватит его. Он сделал мощное усилие, чтобы подняться на ноги, но они были связаны в лодыжках и не давали опоры. Огромная молния с треском разрезала небо, дождь хлынул еще гуще и холоднее. Джома протянул свободную руку, схватил Птао за плечо и швырнул его на камень.

— Джома, — произнес, задыхаясь, Хок, — перед всем твоим народом я называю тебя самым низким и черным из трусов. Убить мальчика, маленького мальчика, да еще связанного…

— Не говори с ним, отец, — твердым голосом ответил юный Птао, — он для меня меньше, чем змея с ядовитым зубом. Я не боюсь умирать, потому, что мой страх сделал бы его счастливым, — и он бесстрашно улыбнулся Джоме.

— Как он храбр! — сказал один из стражей, не в силах скрыть своего восхищения.

Джома резко повернулся и посмотрел на своих людей. Они столпились вокруг и с явным сочувствием смотрели на связанных пленников. Задрожав от гнева, Джома прорычал:

— Смотри хорошенько, Хок! Я убью твоего щенка тем самым оружием, которым ты убил Когго.

И он шагнул к камню, на котором лежал меч.

— Жалкий трус! — воскликнул Хок, извиваясь, напрягая все свои силы в попытке разорвать ремни. — Ты ничего не можешь придумать сам. Ты просто мелкий вор, шакал, подбирающий чужие объедки. Ты хотел украсть луки, которые я придумал для своего народа. Ты украл Олоану и Птао. Теперь ты хочешь украсть дар Сияющего. Ты хуже слизняка, присосавшегося к бревну этого настила.

Рыболовы зашумели и теснее сгрудились вокруг Хока и Джомы, глаза которого налились кровью.

— Бой, пусть решит бой, — послышался голос какого-то рыболова.

Хок узнал одного из тех, кто шептались над ним, когда он лежал, притворяясь бесчувственным.

— Обычай отцов пусть вступит в право. Обычай отцов, — раздались другие голоса.

— Пусть решит бой, кому быть вождем, — сказал старик, и все сразу замолчали, только еще плотнее обступили Джому и Хока.

Джома понял, что решается его судьба. Сочувствие рыболовов явно склонялось на сторону Хока — смелого, решительного, владеющего новым, никогда не виданным оружием. С ревом бросился Джома к мечу, торопясь решительным ударом закончить затянувшийся спор.

В тот же момент Хок яростно рванулся и вскочил на ноги. Последнее напряжение мускулов разорвало ремни из рыбьей кожи.

Быстрое движение — и меч оказался у него в руке, закружившись над его головой, как отвердевшее пламя. — Гей! Я Хок, я бью!

Страшной силой удар обрушился на плечо Джомы. Тело вождя рыболовов распалось на две части, и кровь не успевала стекать в море между бревнами настила. Хок стоял над телом Джомы. Он не заметил, что дождь неожиданно перестал и что солнце, его солнце, сияло в синем утреннем небе.

— Хок, Хок, — закричала Олоана, все еще лежавшая связанной. — Освободи нас, и бежим!

Он поспешил к ней. Лезвие меча легко перерезало ремни, связывающие Олоану и Птао. Все трое повернулись, ища дорогу на берег. Но их плотной стеной обступили рыболовы.

— Не уходи от нас, Хок Могучий! — заговорили они все разом. — Не уноси от нас дар Сияющего. Живи с нами, будь нашим вождем!

Хок увидел, что никто из рыболовов не угрожает ему, Олоане и Птао, и опустил меч, которым взмахнул было, когда им преградили дорогу.

— У меня есть свой народ, и он ждет своего вождя, — проговорил он наконец.

— Останься с нами, Хок, — сказал, выходя вперед, старик-воин, тело которого было сплошь покрыто шрамами и рубцами — следами былых ран. — Ты научишь нас стрелять из лука и владеть даром Сияющего. А мы построим тебе самую большую хижину на нашем бревенчатом острове. Никакие звери, никакие враги не страшны нам на этом острове, если ты будешь с нами.

Хок заколебался. Он сразу же, попав на этот странный остров, понял все его преимущества. Но сознание долга перед кремневиками удерживало его согласиться на просьбы рыболовов.

Его размышления прервал Птао.

— Оглянись, отец! — воскликнул он, указывая на берег. Все посмотрели в ту сторону. Из-за кустов, окаймлявших прибрежный лес, выскочила толпа воинов, вооруженных луками, на тетивах которых виднелись оперенные стрелы. Рослый воин бежал впереди всех.

— Это Жик, младший вождь, — сказала Олоана. — Он ведет кремневиков на помощь Хоку.