Бухта надежды. Задача – выжить

– Отбой, Андрюха. Наш клиент. Павел Степанович, да вы ружьишко-то опустите.

Мужчина послушно опустил двустволку и жестом предложил присесть на стоящий возле окна диван.

– Я постою, – кивнул бывший капитан.

– А я присяду. Что-то мне дурственно, – покосился на труп Сашка.

– Да и мне нехорошо… Сердце, – пояснил мужчина, устало опускаясь на диван и все еще сжимая в руке оружие.

– Павел Степанович, так что тут у вас произошло?

– Вы не поверите… – Павел Степанович переломил ружье и вынул патроны, которые засунул в карман джинсов.

– Да говорите уже. А верить или не верить – милиция будет разбираться.

– Короче, эта тетка – это кухарка моя. Ну приходила пару раз в неделю прибраться да пожрать приготовить…

– И что, борщ пересолила?

– Дайте договорить… Так вот, пришла сегодня и жалуется, что на нее, дескать, напали и укусили за руку, пока она сюда шла, ну она убежала, конечно. Потом пожаловалась на слабость и головокружение… я пошел звонить в «скорую», чтобы приехали… укололи там, что нужно от заразы всякой. Да занято было, ну я и остался наверху – дел по горло. Спускаюсь вниз через пару часов, а она сидит на кресле, как неживая, кожа бледная, восковая. Пока я то-се, пульс, она как зашевелится, как глаза откроет… А там не глаза, там… фу… Это видеть надо, мужики! Ну чистое зло во плоти. Мне аж жутко стало. Нет, вы не подумайте, я мужик боевой, не слюнтяй какой-нибудь… и воевал, и «духов» в плен брал в свое время. А тут страшно стало.

Пока я соображал, что да как, она меня куснуть попыталась, но реакция у меня еще осталась… увернулся – и бежать… У меня под лестницей комнатушка, так там что-то вроде кабинета. И сейф с оружием. Ну я туда, заперся. А комнатка-то два на три, долго не просидишь… Короче, зарядил я ружьишко и выбрался. А тут еще один такой же – глазастый. Я сразу понял, что они неживые. У живых таких глаз не бывает. Даже у обдолбанных наркотой. К тому же у второго шея была явно зубами порвана и половина лица обглодана. Ну я шмальнул ей в грудь дробью. А ей хоть бы хны – прет на меня, как Наполеон на Москву, и второй этот тоже. Я опять стрельнул, ружье-то двустволка, слава богу, раздробил ей голову, она и упала. А второго это не испугало. Я ходу на второй этаж, чтобы перезарядиться, а он за мной, а тут еще и с улицы сосед мой подтянулся… такой же. Короче, сосед с тем вторым наверху… с разбрызганными мозгами.

– Сам-то цел?

– Да, бог миловал. Только вот сердце от переживаний что-то щемит. Так и не пойму, что это было?

– Зомби… – после непродолжительного молчания пробормотал Андрей, тут же вспомнив про сегодняшний звонок Женьки Мичурина, который как раз о таком и рассказывал.

– Чего-о-о?! – хохотнул Череп, но тут же заткнулся под тяжелыми взглядами Павла Степановича и Андрея.

– А вы не поверите, молодой человек, я так и знал. Просто боялся озвучить, чтобы вы меня на Хутор[26] не отправили с такими выводами.

– Мне сегодня кореш звонил, он служит в спецподразделении «Омега» в Киеве… Короче, там полный ахтунг творится, вот он и предупредил меня, да я как-то не придал особого значения… Да и пока на базу ехал, ничего подобного не наблюдал.

– И Леха тоже рассказывал. Э-э-э, а где Леха? Он же в ментовку должен был звонить. Леха! – зычно крикнул Череповец.

Никто не ответил. Мужчины напряглись и с опаской переглянулись. Череп подскочил на ноги, а хозяин дома вновь зарядил ружье.

– На всякий случай, – ответил он на вопросительный взгляд Андрея.

Во дворе никого не оказалось, калитка так и стояла распахнутой. Может, Козаченко отошел к машине? Андрей кивнул на калитку и торопливо подошел к ней. Машина была видна как на ладони, но в ней Лехи тоже не было. Сзади нетерпеливо сопел Череп и перетаптывался Павел Степанович.

Андрей выглянул за калитку и отпрянул. То, что он увидел, не укладывалось в голове. Под забором, прямо на земле, лежал Лешка – Андрей это понял по берцам и камуфляжу, а возле него, склонившись, сидели два человека и… Андрей нервно сглотнул. В общем, эти двое жрали сослуживца, вырывали куски мяса из шеи и жрали.

– Что там? – поинтересовался Череп.

– Сам глянь, а то не поверишь. – Андрей прислонился спиной к забору, подождал, пока напарник выглянет на улицу и в ужасе отпрянет с криками «твою мать!».

– Я так понимаю, что вашему товарищу мы уже не поможем, – хладнокровно заметил хозяин дома.

– Пал Степанович, можно ружьишко-то? – попросил Андрей. – А то нашими пукалками только в заднице колупаться…

– Да давай уже я сам. И без того себе вышку намотал, так зачем тебе, молодому, подставляться.

Здоровяк вышел на улицу, грохнули два выстрела, и голос мужчины оповестил, что все готово.

Андрей и Сашка вышли за массивную калитку, подошли к Павлу Степановичу, пытаясь понять картину происходящих событий. Судя по всему, на Лешку напали сзади, пока он болтал по телефону, вцепились в шею и повалили наземь. Все было в крови, щедро окропившей землю и нежно-зеленую, еще не успевшую высохнуть под жарким крымским солнцем траву. А нападавшими были те самые два мужика – эксгибиционист и забулдыга, – мимо которых проехал «ниссан» по дороге на вызов.