Бухта надежды. Свой выбор

Шарахнуло будь здоров – даже стекла в окнах задрожали, а кое-где и осыпались, если Глебу не изменяет слух. И судя по всему, где-то возле ворот, которые теперь никем и не охранялись – так как это делать было просто некому. Не было личного состава, не баб же ставить в патруль.

- Черт! – подскочил со своего дивана Глеб и накинул куртку, ругаясь про себя от боли, пронзившей руку до самой кости.

В коридоре, ведущем на улицу, пока никого не было – рано еще было, спали все, только дежурные псы разбрехались на улице, испугавшись взрыва. Да и то больше испуганно, чем агрессивно.

«Ну вот и приплыли… Не подвело нутро. Чует опасность!» - мелькнуло в голове, когда опять бабахнуло, а навстречу, на ходу натягивая штаны, выскочил пузатый Левкин, бывший опер.

- Глеб Викторович! Что это?

- Взрыв, идиот! – рявкнул Рыбин, размашисто шагая по коридору. – Напали на нас.

- Кто? – абсолютно по-идиотски выпучил глаза Левкин.

- Пойди и проверь. УАЗик мой на ходу? – Рыбин быстро пролетел мимо выскочивших в коридор всполошенных женщин, испуганно вздрагивающих при каждом взрыве, и направился в сторону оружейки.

- Д-да. А зачем вам?

- Что б ты спрашивал. Где все остальные? Бегом за оружием, хотя…. – Рыбин резко остановился и, выхватив из подмышечной кобуры свой табельный ПМ, с которым никогда не расставался, дважды нажал на спусковой крючок. Левкин как вскинул в удивлении брови, так и завалился на кафельный пол, зияя входным отверстием прямиком посреди них. Рыбин все же не хотел, чтобы оживший мертвяк разгуливал по зданию, где были практически беззащитные женщины и дети. Ну не зверь же он, в конце концов. И не беда, что еще несколько минут назад он всерьез раздумывал этих самых женщин продать в рабство.

- И где эти остолопы? – зло прошипел Рыбин. – Хоть одна сволочь отстреливаться будет или уже все с лапками в гору стоят?

На улице, наконец, послышались выстрелы. Значит, все же оставшиеся мужики – Димон с Виталькой вступили в бой. Ну-ну… воюй, дурачок, получишь значок.

Глеб быстро бросал в приготовленную сумку все, до чего мог дотянуться – патроны от пистолета, калаш и запасной цинк к нему. Стрельба уже практически утихла. «Быстро же вы, парни, сдулись… О! Бабы визжат. Значит, уже в здании. Скоро здесь будут.»

Рыбин тихонько прикрыл дверь, ведущую в оружейную комнату, и выскользнул в коридор, на ходу разрабатывая план отхода. Машиной прорываться глупо – если и вырвешься за территорию, то там уже нагонят и расстреляют к едрене фене. В одиночку и за водилу, и за стрелка трудновато. Да какое там трудновато? Нереально! Значит, придется шуровать на своих двоих. Опасно, конечно, но Рыбин не был бы сам собой, если бы не планировал все заранее и досконально. Он не был наивным человеком и прекрасно понимал, что подобная ситуация могла произойти, потому у него существовал схрон в одном из гаражей неподалеку от винзавода, где находилась его уже бывшая база. Теперь дело только за тем, как до этих самых гаражей добраться: через подсобные помещения, на задний двор, а там через забор и лесом к гаражному кооперативу… Придется побегать.

Услышав гулкие шаги, Глеб нырнул в подвернувшуюся нишу, образованную из небольшого тамбура с тремя дверями. Пистолет тут же был наготове, но стрельбой привлекать внимание вовсе не хотелось. Сейчас, наоборот, нужно было быть как можно тише, незаметнее. Пистолет пришлось спрятать обратно в кобуру – шума от него будь здоров, но вот именно сейчас и мог пригодиться подаренный некогда мужиками охотничий нож – массивный, острый, с удобной рукоятью и желобом-кровостоком.

Мимо укрытия, где притаился Рыбин, весьма беспечно протопал совсем молодой пацан – еще подростковые прыщи не сошли, но Рыбин уже знал, что придется делать. Аккуратно выглянув из укрытия и убедившись, что в коридоре больше никого нет, он в два шага догнал мальчишку, которому не повезло оказаться здесь, и буквально отделил голову одним резким и сильным движением. Пацан даже ничего понять не успел, только захрипел, дернувшись руками к горлу, откуда хлестала кровища. Рыбин, стараясь не заляпаться в разливающемся алом озере, аккуратно опустил тело на пол, двумя движениями вытер окровавленный нож о куртку убитого, переступил через него и стремглав бросился по коридору. Жалко ли было мальчишку? А черт его знает? Порой Глебу казалось, что это он превратился в ничего не чувствующего зомби, хотя это случилось задолго до апокалипсиса, прошедшего по земле неуверенной ломанной походкой. Конечно, он не был маньяком, и убийство молодого пацана не доставило ему никакого удовольствия, но и особого сожаления он тоже не испытывал.