Бугорландские Хроники

Тем временем, режиссер зря время тоже не терял. Незаметно прикрепив кинокамеру на спину своей помощницы – Наручницы, он дал ей строгое указание снимать крупным планом только его, и ни кого более. Ну, изредка царственных особ, и уж совсем в крайнем случае – Епископа. После чего встал и заявил, глядя прямо в объектив:

– Не ввверю! Не единому слову не ввверю. Он явно решил сыграть в этом фильме главную роль, роль идейного борца и религиозного оппонента.

Епископ с нескрываемым призрением посмотрел на режиссера, после чего поинтересовался у присутствующих:

– Он один тут у вас такой уродец? Или еще есть? Все промолчали, не желая связываться с острым на язык монахом.

Обидевшись на такое грубое высказывание Епископа, Факс демонстративно отозвал свою ворону, и выключил кинокамеру.

– Так даже лучше, одобрил такие действия монах, – поговорим без протокола. Друзья мои, мне был дан голос свыше.

– Знаем мы эти ваши голоса, выкрикнул Кварк из толпы. – Пить надо меньше.

– Согласен, услышал я этот голос из уст весьма не достойных. Но ведь не это главное. Главное, что я его услышал. И пошел я тогда в народ, бос и наг. И шли мы денно и нощно, пока не ушли совсем.

– А я слышал, ваше пппреосвященство, перебил Епископа Факс, радостно вновь включая свою кинокамеру. – А я слышал, что вы поссорились сссо своим ннначальством на какой-то пппрезентации. Не поделили кусок шоколадного торта с кккремовой начинкой. Но разногласия у вас ннначались еще раньше, – ппперед подачей второго блюда. Вы тогда во всеуслышание пппозволили себе утверждать, что нет ни чего вкуснее бббараньих ребрышек под винным соусом, а ваш пппатрон грубо пеперебив, обозвал Вас кккретином, ни чего не понимающим в китайской кухне. И Вы тогда же имели нннаглость ему вввозразить. И послало тогда Вас Ваше начальство куда поподальше… – У меня дддруг работает в отделе сссветской хххроники, пояснил Факс такую свою осведомленность в этом деле, – он ввврать не будет.

– Ложь, заорал взбешенный Епископ, – все ложь, от начала и до конца. Ни какого торта и в помине не было, так, бисквит какой-то. А бараньи ребрышки патрон мой… бывший… просто не умеет готовить. И вообще, это все происки моих врагов. Вот в Китай меня и впрямь посылали, это верно, за обменом опытом.

– А злые языки ууутверждают, не унимался Факс, – что он вас не в Китай пппослал, а намного дддальше…

– Брешут все! Только в Китай…, и ни куда более. Но ушел я, как и подобает видным религиозным деятелям – громко хлопнув дверью.

– А за что тогда у вввас отобрали лллицензию на вввероисповедание?

– Ни кто у меня, ни чего не отбирал, я сам все отдал, по идейным соображениям. Но…

Но Факса перед объективом камеры было уже не унять, и он выложил свой главный козырь. Развернувшись в пол оборота, так, чтобы его лучше было видно в объектив, Факс спросил у Епископа прямо в лоб:

– А это правда, что Вы, ко всему пппрочему, еще и черепаху ууугнали из мммонастырской обители?

– Не угнал, а взял свое, пояснил Епископ. – Все, что мне недоплатили за 20 лет усердной службы. Зато теперь у меня единственное в мире передвижное епископство. Вдобавок ко всему китайские товарищи подарили мне на прощание ракетную установку – как последний довод в споре. С этим доводом вы уже успели познакомиться. (На самом деле ни кто Епископу ни каких ракет, конечно же, не дарил. Ракет в Китае едва ли не больше, чем самих китайцев, и Епископ попросту незаметно стянул у них одну ракетную установку. Потерю, которой, кстати говоря, ни кто и не заметил.)

Как бы там ни было, но все сразу же примолкли, вспомнив про этот самый последний довод в споре. Призадумались даже Факс с Кварком, «а не перегнули ли они палку своими высказываниями». Знакомится поближе с китайской ракетой, им явно не хотелось.

Воспользовавшись этой заминкой, Епископ обратился ко всем присутствующим:

– Ну, что ж, дети мои, немного наигранно вздохнул он. – После того как мы с вами немного познакомились, самое время поговорить о том зачем я здесь…

– Слушайте и не говорите, что вы не слышали. Откашлявшись, и выждав эффектную паузу он объявил:

– Я единственный в мире миссионер новой формации. И пусть епископство мое с виду не особо велико, величиной всего лишь с эту черепаху, не это главное. В нашем деле размер не имеет значения. Главное – верить. Лично я верю в то, что наступит время, когда весь мир будет у моих ног. А я возьму весь этот мир в охапку и отдам его вам, берите, – пользуйтесь, все кто хочет.

«Красиво говорит, чертяка, подумал про себя Горох, – ой, чую, хлебнем мы с ним горя».

– Зачем мне весь твой мир, хмуро заметил при этом царь, – когда мне для счастья достаточно и половины королевства. Ну, или хотя бы этой тюрьмы…

– Если Вы имеете ввиду половину моего королевства, встрепенулся тут Виргеум, – то мне такого счастья и даром не надо.

– Так это же не Ваше счастье, а мое.

– Счастье Ваше, а королевство – мое, не унимался Виргеум. – И тюрьма моя…