Буги-вуги

И захирел без музыки «Океан».

Хануры стали захаживать, официантки вечно пьяные, чад из кухни, пол липкий. До того дошло, что жопники под свои сборища облюбовали. Приличный человек, если уж самый край, забежит, чтоб стопку под винегрет принять, да и вон. Почитай, почти с год засада такая тянулась, пока туда не взяли ребят с машзавода.

Восстал кабак из пепла, рыбой живородящей кистепёрой. Завращал плавниками.

А «Звезды»? Не пропали. Если у человека ремесло в руках, его всякой уважает. Музыканту кабацкому что «Звездочку мою ясную», что «Смуглянку-молдаванку» — без всякой разницы. Если интерес соблюден.

«Звезды» на почтовом ящике в аккурат пришлись. Оформили их слесарями, аппарат купили загармоничный и давай по смотрам, да с агитбригадой по бамам-камазам катать. У директора моторного завода своя футбольная команда — в классе «Жо» баранки печет; у нас же ансамбль в Главнопупинске призы в мешок складывает, на фестивалях молодежи и студентов в лауреатах ходит.

И не худо, надо сказать, мужики живут: зарплата по шестому разряду, машины по заводской льготной очереди, гастроли — полстраны уже объездили и даже в Африку на линкоре занесло с дружественным визитом. Не было бы счастья, как говорится.

Мы тут тоже в историю влетели.

Забашляла пьянь одна, в кожаном пиджаке, «Мишел». Деньги на сольник. Отыграли. Подваливает он с наглой рожей. Давайте, мол, ежики, мои бабурки назад: я битлов заказывал, а вы что поете?

Ясно дело, то, что знаешь, то и споешь путем, а что не знаешь — «на английском». «Мишел» мы, cлава Рок-н-роллу, сыграть сыграли. Слова, конечно, от фонаря — все не заучишь. Щи из увумен, Сам ссы, Кинь бабе лом, Щи ловлю, Естер дай — это назубок. Остальное как придется, как покатит.

Битломана, конечно, послали и нехороших последствий пообещали. Мы тут у себя дома, между прочим.

А через неделю Минька пошел к директрисе целоваться — специально нас дожидалась до семи вечера.

Вернулся — газету принес, местную кляузницу. И газетёнка-то — стыдно бутылку завернуть, поди ж ты.

Читаем: