Буфер обмена

Мгновенно все выстроенные фантазией радужные замки разрушились, погребая под обломками надежду. Врачебный вердикт мне был не нужен, я и без него поняла, что сознание Димы так и осталось блуждать в закоулках Эпсилиона. Сложный и скрупулёзно просчитанный план хакерской атаки, невероятный рост продаж и огромная прибыль компании «CIM-безопасность», подписанные контракты с крупнейшими провайдерами виртуальности, поддержка миллионов пользователей Сети, долгая и кропотливая работа первоклассных адвокатов — всё это вернуло Немова в Россию, но не позволило Диме возвратиться ко мне. Он был далеко. Там, куда никому не добраться. Судьба сыграла с нами злую шутку, но неважно, сколько отмерило дней, недель или лет обследование, я стану тем маяком, свет которого укажет Диме дорогу домой.

Не обращая внимания на направленные в мою сторону взгляды, я преодолела разделяющие нас с Димой метры холодного врачебного кабинета и опустилась на колени рядом с коляской. Осторожно взяв хакера за руку, тут же повисшую в моих ладонях тяжёлой плетью, не отрывая глаз от подёрнутых пеленой безразличия зелёных омутов, я пообещала:

— Дима, я буду рядом, и ты обязательно поправишься. Слышишь? Обязательно.

Говорят, по рукам можно определить профессию человека. Каждодневный стереотип движений неизменно оставляет следы на нашей коже, и при определённой степени наблюдательности несложно отличить человека рабочей профессии от работника умственного труда. Рука хакера оказалась тёплой и мягкой, с длинными и тонкими, точно у пианиста, пальцами. Нежная кожа никогда не знала физического труда, и лишь подушечки пальцев выдавали своего хозяина. С развитием технологий, где тяжёлую работу выполняют роботы, где повсеместно сенсорные экраны и голографические проекции, где взаимодействие с компьютером идёт посредством считывания потенциалов мозга, только у программиста могли быть симметричные мозоли на подушечках трёх пальцев обеих рук.

Миллиметр за миллиметром я осторожно исследовала на ощупь кисть Димы, пока профессор монотонно сообщал результаты обследования. Сложные медицинские термины подкреплялись снимками МРТ, цифрами электроэнцефалографии, показателями работы периферических нервов и неясных тестов. Я потеряла смысл повествования уже через минуту, а присутствующие в кабинете слушали доктора молча, сосредоточенно вникая в суть непонятных слов, внимательно рассматривая снимки 3D-модели Диминого мозга и активно кивая на каждую озвученную врачом цифру. Неужели агенты спецслужб, адвокат, Макс и Анна действительно понимают, о чём говорит доктор? Или, в отличие от меня, они старательно делают вид, дабы не показать своё невежество?

— Профессор, спасибо за столь подробный отчёт о состоянии пациента, попрошу оформить его и переслать в ГОКБ, — по окончании монолога доктора первым отреагировал генерал Кириллов. — Но я не совсем уловил из Вашего рассказа, когда молодой человек сможет продолжить работу?

Вопрос генерала вырвал меня из меланхоличного оцепенения; это единственное, что меня действительно интересовало.

— Работать?! — удивлённо поднял густую бровь профессор. — Уважаемый, Вы вообще меня слушали? Органических повреждений мозга у Дмитрия нет, но произошли значимые функциональные нарушения. Я давно не встречал столь выраженных изменений по результатам диагностических исследований, видимо, сказалось повторное отключение от Сети за короткий промежуток времени.

— Да-да, мы поняли, парень вылетел из Эпсилиона и получил серьёзное повреждение, — раздражённо проговорил генерал, недовольный назидательным тоном профессора. — Меня интересует, сколько времени займет восстановление.

— Сложно однозначно сказать, — протянул доктор, вновь пробегая глазами по столбику цифр с результатами тестов, — требуется длительная реабилитация, контрольные обследования, динамическое наблюдение. После таких повреждений хорошо, если он сможет начать разговаривать через год и самостоятельно себя обслуживать. Что касается работы в виртуальности… максимум, на что молодой человек будет способен, — это заказ продуктов онлайн.

Почудилось, будто совсем рядом молнией ударил электрический разряд в пятьдесят миллионов вольт, пробегая колючей волной вдоль позвоночника. Уши заложило от громыхнувших слов врача, эхом отразившихся в моём сознании. Год на восстановление речи, а потом лишь «заказ продуктов»? Бред какой-то! Видимо, я сплю и мне снится кошмарный сон, иначе объяснить прогноз, сделанный профессором, невозможно.

Дима семь лет провёл в виртуальности, развивая свои способности, переплетая сознание с цифровой вселенной, он стал самым сильным хакером в истории Эпсилиона и имел массу дополнительных программ, защищающих пользователя в Сети. Пусть отключение было повторным, но оно не могло настолько сильно повредить подготовленный мозг инфосефт.

— Перепроверьте свои дурацкие цифры! — вскрикнула я, подбегая к столу профессора. — Там точно какая-то ошибка!