Буфер обмена

Лифт высадил нас на этаже с огромной табличкой: «Отделение патологии головного мозга и осложнений взаимодействия с компьютерными технологиями». Слово «патология» всколыхнуло во мне очередную тревожную волну, ничего хорошего в отделении «осложнений» происходить не может по определению. Надеюсь, Дима просто не полностью восстановился после отключения и сейчас ему требуется обычная реабилитация. Надежда в последнее время стала моей неотъемлемой спутницей, неизменно отравляющей разум ложным ожиданием чуда.

Проходя вслед за Костей по длинному больничному коридору, я невольно заглядывала в открытые палаты, ужасаясь представшей перед глазами картинке. То тут, то там я выхватывала взглядом прикованных к постели молодых ребят, парней и девушек с мониторами у изголовья кроватей и штативами, заполненными флаконами с лекарствами. Я столько слышала о последствиях выброса из виртуальной реальности, но ни разу не видела этого своими глазами. Чувствую, после сегодняшней экскурсии, мне ещё долго не захочется подключаться к Эпсилиону.

Наконец Вотанин остановился у двери с табличкой: «Профессор кафедры изучения воздействия нейротрансформации на центральную нервную систему человека. Доктор медицинских наук, нейрофизиолог Симановский Лев Борисович». От одного названия кафедры у меня потемнело перед глазами, а сердце побежало галопом. Тревога, зародившаяся при входе в отделение, готовилась перейти в панику.

Глава 16. Часть 4

В просторном кабинете профессора на мягком диване, закинув ногу на ногу, восседал хмурый генерал Кириллов, кивком головы ответивший на приветствие майора Вотанина. Напротив генерала в небольшом кресле сидел кругленький лысый пожилой мужчина, в нем я узнала одного из адвокатов Немова, что представлял Димины интересы в Америке. У окна вполоборота стоял среднего роста мужчина чуть старше тридцати лет, его иссиня-чёрные волосы успела тронуть седина на висках, а натянутая толстовка в области талии облегала начавший формироваться круглый живот. Макс разительно отличался от своего аватара в Эпсилионе, да и с младшим братом схожесть была отдалённая, но я знала, что не ошиблась. Столь пронзительные зелёные глаза — семейная особенность Немовых.

— Только её здесь не хватало, — пробубнил Макс, отворачиваясь к окну, и что-то мне подсказывало, говорил он не об Анне.

— А где же Димочка? — приторно-сладким голосом, от которого у меня всё перевернулось внутри, поинтересовалась пресс-секретарь.

— Дмитрий Евгеньевич проходит обследование под наблюдением профессора Симановского, — невозмутимо сообщил адвокат, предлагая нам присесть и подождать результатов врачебного осмотра.

Анна воодушевлённо приняла приглашение, располагаясь в кресле напротив адвоката, Вотанин сел рядом с генералом, вполголоса о чём-то его спрашивая, а я не могла найти себе места от волнения.

Когда ты так долго ждал, и вот цель настолько близка, что ощущается зудом по телу, последние минуты становятся невыносимы. Меня трясло изнутри в возбуждённом предвкушении встречи. Бросало то в жар, то в холод, словно кто-то играл с термостатом, до упора выкручивая ручку в разные стороны. Бесцельно я начала бродить по кабинету, шурша полиэтиленом бахил, ловя на себе недовольный взгляд Макса. Моё внимание привлекли схемы строения головного мозга, висевшие на стене. Испещрённый глубокими извилинами мозг зачем-то раскрасили в различные цвета, мелко подписав непонятными словами на латыни. И как только доктора разбираются в этих хитросплетениях нейронных связей? И можно ли вообще достоверно понять, как реагирует мозг на выброс из Сети?

Дверь кабинета бесшумно распахнулась, впуская пожилого профессора в белоснежном халате. Стоило врачу освободить проход, как санитар медленно вкатил в кабинет инвалидное кресло. В худом, безвольно сидящем на каталке небритом парне, руки и ноги которого фиксировали тонкие ремни, я не сразу узнала Диму. Его и без того бледная кожа приобрела нездоровый голубоватый оттенок, на фоне чего тёмные круги под глазами казались безмерно огромными и пугающими. В отросшей чёлке Немова, небрежно разметавшейся по широкому лбу, блестели нити седины, делая его старше лет на десять. Но не это поразило меня во внешности Димы больше всего: некогда притягательные, полные живой силы и глубины интеллекта зелёные глаза отрешённо смотрели пустым взглядом сквозь пространство в одну точку.